— Серьга! — позвал Клим товарища. — Пройди еще метров двести, посмотри, нет ли обратных следов. Колчин мог замутить не только воду, но и нас.
Василий Серегин вернулся в расположение лагеря с докладом: никаких дополнительных следов он не обнаружил.
Командир экипажа, собрав бойцов, отдавал последние перед погоней инструкции.
— У капитана нет связи...
И привычно представлял себе Колчина, бегущего по камышовой «циновке». Он спешит, потому часто поскальзывается на подсохших за двенадцать дней стеблях, словно смазанных салом, ранит руки об острые, как бритва, зазубренные края, оставляет на них следы крови. Поднимается и бежит дальше.
— Он вооружен автоматом...
Задыхается от быстрого бега — по сути, борьбы на выживание, падает, утоляет жажду из фляжки, смотрит на часы, определяя, сколько еще продлится этот день. Пока светло, нужно бежать, работать. И он снова пускается в путь.
— Холодным оружием...
Он хрипит, как загнанная лошадь, дыхание перехватывает и от тревоги, это она отнимает силы, мешает смотреть, вплетает между кустами и стеблями, как траурные ленты в венок, призрачные и пугающие тени.
— Он не так быстр, как каждый из нас...
Не сам он бежит, а гонит его страх и тревога. От этого он слаб и уязвим. Как всегда, он больше работает головой — даже сейчас он не дает ей ни секунды отдыха.
— Не так вынослив...
Клим выдержал паузу. Он смотрел на Бережного: "Ему ни за что не догнать капитана".
— Земля, Туши Свет, вы пойдете по следам Колчина. Туши Свет — старший. Я, Серьга, Мелкий и Эфир выйдем ему навстречу и отрежем путь. Все ясно?
Молчание.
— По местам!
Лодка ткнулась носом в прибрежную траву. Бережной и Аденин сошли на берег. И тут же увидели следы, ведущие из воды к проложенной спецназовцами тропе. Туши Свет показал командиру: «Есть! Нашли». Рука вытянулась по направлению тропы.
Клим принял сигнал. Лодка, набрав скорость, помчалась к небольшому изгибу протоки. И это напомнило Сергею участок дороги между Урус-Мартаном и Ачхой-Мартаном. «Чеченское направление», которое переориентировало его на другой курс. Он понимал, что его используют в грязной игре с чистым подтекстом о «всегда оправданных методах и средствах». Особенно остро это почувствовалось, когда Сергей прочел записку капитана, в которой речь шла о предшественниках его, Клима, экипажа. Собственно, содержанке записки довольно четко сказало ему, какая работа предстоит экипажу. Но неожиданным стало то, что экипаж ожидала натуральная расправа после диверсионной работы. Капитан сбежал, тем самым подтвердив каждое написанное им слово, каждую букву.
Как это часто бывает, монотонная работа машины рождает посторонние звуки. Вот и сейчас Сергей в однообразном шуме мотора явственно различил чьи-то ухающие голоса:
«У... А... У... А...»
Тревога вкралась не только в душу Олега Колчина: между уносящимися за спину кустами старшему сержанту Климову почудились чьи-то призрачные тени. Он вздрогнул и зябко повел плечами.
Глава 15
Атака — отход
Угроза — отход
Прикаспийская низина, 47° восточной долготы, 4° северной широты
Вот и то место, где двенадцать дней назад Алексей Бережной растянулся на земле, начальственно бросив: «Привал!» А потом отпустил в адрес командира, командующего «по доверенности», малость грубоватую шпильку. По всей видимости, здесь сделал кратковременную остановку и капитан Колчин. И совсем недавно, максимум тридцать-сорок минут назад. Сейчас команду остановиться дал Туши Свет.
Земля присел, рассматривая следы, оставленные Колчиным. Покачал головой.
— Одного не пойму: за каким чертом нашему психологу такие дикие забеги? Знаешь, — поделился он мыслями с товарищем, — последнее время я приглядываюсь к нему.
— Зачем? — спросил Аденин, перевязывая бандану.
— Черт его знает... Кажется порой, что ему больше всех надо. Что ему, мало своих занятий? Почему он торчит на «практике»? Я слышал, закидон с медиками — это его личная инициатива. Прикинь, он лично ездил договариваться с ними и начальством в Кизляр! Я бы на его месте... — Бережной осекся. — Хрен разберешь, может, и поехал бы. А вообще вся эта «психика» не по мне.
Он глянул на Аденина. Туши Свет вынул из кармана сигареты, и на траву упал сложенный лист бумаги.
— Письмо? — спросил Земля.
— Дневник пишу, — холодно отшутился боец, поднимая послание Колчина.
Алексей встал и похлопал товарища по плечу.
— Я тебя прекрасно понимаю! Глазное — стиль, понял? Разговаривай, друг, со своим неизвестным другом. Воображение, только воображение поможет тебе. Даже я не смогу.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу