Михаил Нестеров - Спецкоманда №97

— Эвакуировать группу, на связь не выходить. Колчина хотят убрать, его гость работает на ГРУ.

— Выполняй. Отбой.

Клим вернул трубку радисту. Смазал слюной зудящие веки, из-под которых его взгляд стал тяжелым.

Когда он вошел в барак, не оборачиваясь, спросил:

— Где Колчин?

— Не знаю, — ответил Туши Свет, вошедший следом. — Недавно был здесь.

Сержант подошел к койке капитана и взял листок бумаги, который виделся бельмом на темно-синем одеяле.

"Сергей, тебя подставляют, — прочел он. — Твою команду уберут так же, как убрали другую группу в 97-м: твои предшественники совершили диверсию, уничтожив два вертолета с группой высокопоставленных чиновников на борту. Я не знаю, кто кует кадры в спецназовской кузнице, но все они попадают под молот. Уходи из лагеря и неделю не выходи на связь. Я сделаю все, что в моих силах. Не думай, что все хорошее происходит по воле божьей, а плохое — по причине его неисповедимых путей. Доверься себе. Ты хороший боец, Клим, у тебя все получится.

Капитан Колчин".

И приписка:

«Сергей, не трогай Бережного!!!»

Она была трижды подчеркнута.

— Что там? — спросил Юрий Аденин, заглядывая через плечо командира.

— Прочитай. — Клим, не оборачиваясь, сунул в руку бойца листок бумаги. — Где Земля?... — Он до хруста сжал пальцы в кулак. — Где Бережной, я спрашиваю?

Эфир, заглянувший в барак, приложил палец к губам:

— Не ори. Земля идет.

— Откуда?

Радист пожал плечами:

— Из лесу.

«Баран!» — скрипнул зубами старший сержант.

Дагестан, Пионерский

Артемов вошел в дежурку и плотно прикрыл за собой дверь. Для начала задал Юрмину несколько ничего не значащих вопросов и получил в два раза больше ответов и с подобающим качеством. Может, подумал полковник, этот мичман как бы реабилитирует себя за проявленное усердие, «неприменимое» к полковнику военной разведки.

— Когда вы заступили на дежурство?

— В пять вечера. Вообще-то я подменяю лейтенанта Болтянского.

— Почему?

— У него жена рожает. А мне приходится и дежурить, и вести занятия.

— Тяжело вам...

— Мне-то что... Вот жене Болтянского тяжело.

Михаил Артемов применил к военному моряку свою излюбленную тактику, хотя не видел, что Юрмин не в своей тарелке от сугубо официального общения. Он продолжил чуть грубовато, чуть по-свойски и немного по-товарищески:

— Как тебя по батюшке?

— Геннадьевич.

— Ну, это для моего языка длинновато, — улыбнулся полковник. — Зовут Сергеем, да?

— Так точно.

— Скажи-ка мне, Сергей: ты хорошо знаешь капитана Колчина?

— В каком смысле?

— Сейчас расскажу. Представь себе капитана в полевом лагере.

— Вижу отчетливо. Как в бинокль.

— А теперь представь нестандартную ситуацию... Хотя нет, это сложно. Давай проще. — Полковник прикурил очередную сигарету. — Поговорим про личные качества Колчина. Он офицер, служил в морской пехоте и сейчас проходит службу в спецподразделении. Он состоятелен как боец спецназа? Или же окончательно переоделся в шкуру «слона» [13]? Пересел на «психологического» конька, другими словами. Сумеет ли он в реальных условиях оценить нестандартную ситуацию, принять единственно верное решение?

— Вы задали столько вопросов... Я и половины не запомнил.

— Тебе не обязательно отвечать на все вопросы. Ты суть схватил?

Мичман пожал плечами:

— Вроде бы схватил.

— Ну так вперед!

— В общем, объяснить, что и как нужно делать, Олег, конечно, сможет. Что касается реализации...

— Вот именно! — похвалил полковник. — Хорошее слово ты подобрал, Сергей Геннадьевич.

Вдохновленный Юрмин «подобрал» целую фразу:

— Капитан Колчин — кабинетный спецназовец.

Полковник протянул Сергею Геннадьевичу руку:

— Приятно иметь дело с умными людьми. Ты точно мичман?

— Уже не уверен. — Юрмин скосил глаза на погон. На миг ему показалось, что две звезды выросли в размерах, до звания вице-адмирала. А под лопатками зачесалось. Наверное, крылья прорезываются.

Мичман резко встал, едва не опрокинув стул, и вытянулся по стойке «смирно». Чем едва не напугал Артемова. Полковник обернулся.

Он стоял у раскрытой двери дежурки с сигаретой в руке. В дверном проеме он увидел генерала Паршина. За ним следовал, как на привязи, начальник курса. Полковник демонстративно разогнал дым рукой и ткнул сигарету в пепельницу. Улучив момент, он, стоя к генералу спиной и глядя на мичмана, сделал движение у рта, словно застегивал «молнию». А его холодные глаза говорили: «Ни слова!»