Михаил Нестеров - Спецкоманда №97

Полчаса бега, и командир диверсионной группы отдал команду «поменять руки». Экипаж, опустив лодку на влажную марь, перестроился: левая тройка стала у правого борта, правая заняла их место.

Вперед!

Изнуряющей маршевой скоростью.

След в след.

Казалось, так они могли бежать сутки, двое, действительно, как машины, не знающие перебоев.

Кривуша встретила их разгоряченные тела лечебной прохладой, напоила, придала сил; разошлась перед напором лодки, легко уступила мощному натиску ревущего мотора. Она, раскинув широкие рукава, петляла между островками, поваленными деревьями... Все дальше и дальше на северо-восток и пока вдоль моря. Но вот она повернула, разделившись: два ерика были со стоячей водой, сама же Кривуша, превратившись в ручей, убегала к морю. Водитель, сбросив газ, повернул налево. Судя по карте, этот рукав, называвшийся Малой Кривушей, был мелок, он прерывался на схеме несколько раз. Еще метров двести, и лодку снова придется нести на руках.

Левой... левой...

Снова ночь вспарывают гортанные придыхания:

«У... А... У... А...»

Но недолго: всего пятьдесят шагов. Дальше следовал еще один водный участок, последний на пути диверсионной группы. Потом — «налегке», с боевой выкладкой и двумя почти двадцатикилограммовыми «иглами», по сухой и потрескавшейся «черной» земле Калмыкии.

Поразительный контраст: от моря до чистых проток, от болот и стоячей воды до засушливых просторов, где гуляют горячий ветер и обжигающий песок.

А вот и то место, где командир экипажа отдал команду остановиться.

Он сверился с картой, на которой был проложен маршрут воздушного транспорта и возможная высота полета; чем ниже высота — а значит, и скорость, — тем выше процент попадания из ПЗРК.

02.40.

В центр послано короткое сообщение в телеграфном режиме:

«Нахожусь на острове Черненький».

Ответ:

«Продолжайте выполнять задачу».

02.45

Командир диверсионной группы отдал приказ отдыхать. Боевое охранение в данном случае выставлять было не обязательно.

05.30.

Подъем. Завтрак. Холодная вода из фляжек освежила суровые лица диверсантов. Тушенка придала сил. Короткие затяжки сигарет задурманили голову.

06.00.

Выбор и маскировка позиции-засады.

Удобное, оно же фактически единственное, место для атаки воздушного транспорта нашлось у занесенного песком глиняного забора давно брошенной деревушки в несколько домов; от них, кроме этого ограждения, похожего на дувал в афганском селении, ничего не осталось. Местами песчаные гребни — по сути, движущиеся барханы — переваливались через глиняные останки. Задувший ветер поднял над ними облака пыли, погнал по склонам мелкие желтоватые ручейки, расставляя на их пути воронки.

Последние перед завершающей фазой диверсии сигареты.

08.00.

Полная боевая готовность. Ракеты заняли места в пусковых трубах зенитных комплексов. Оба ПЗРК «игла» были изготовлены в Коврове на заводе имени Дегтярева и представляли собой экспортный вариант — не были снабжены системой распознавания «свой-чужой». Сами стрелки устроились по обе стороны развалин, маскируясь ими и между пологими песчаными холмами. Их преподавателями по тактике зенитного боя были офицеры ПВО, а практику приобрели вместе с инструкторами армейского спецназа. Наблюдатели устремили взор в южном направлении, откуда должны были появиться две цели.

09. 10.

Послышался отдаленный рокот двигателей. Спустя минуту над горизонтом показалась первая «вертушка», сразу же за ней — вторая, боевая машина огневой поддержки «Ми-24». Она следовала за «Ми-8» на расстоянии двести метров. Из-за низкой облачности высота полета обеих машин составляла около ста пятидесяти.

«Вижу цель!» — первый стрелок.

«Вижу цель!» — второй.

«По моей команде...» — командир диверсионной группы поднял над головой руку...

Он находился в середине «дувала», оба стрелка видели его и в любую секунду были готовы произвести выстрел.

Акустический напор крепчал, он давил, создавая под собой поле сжатого воздуха. «Вертушки» шли в ста метрах от засады, по прямой линии, проложенной на картах штурманов, и не отклонялись от заданного маршрута ни на метр.

09.12.

«Ми-8» прошел «критическую» точку, теперь обе машины оказались на равноудаленном расстоянии от диверсионной группы. Командир резко опустил руку: «Огонь!» Тут же прозвучало два выстрела из ПЗРК. Одна ракета догоняла «Ми-8», а вторая неслась навстречу машине огневой поддержки. «Ми-24» первым получил смертельную «инъекцию». Яркая вспышка и ореол черного дыма вокруг огненного шара, горящие ошметки, падающие на землю, грохот от сдетонировавших ракет... «Двадцатьчетверку» не могла спасти система ЭВУ, которая не позволяет головке самонаведения взять инфракрасный пеленг с дистанции свыше полутора километров, — расстояние было слишком мало. Да и для пуска пиропатронов, выстреливаемых тепловыми ловушками, экипажу боевого вертолета времени не хватило.