Михаил Нестеров - Спецкоманда №97

— Все будет путем, Михал Васильич, — заверил шефа Остапенко. — Лишь бы звонок был по делу. Я уже третью смену тут торчу.

Техник стрельнул глазами в начальницу переговорного пункта. У него было время отметить, что, по всей видимости, незамужняя шефиня междугородки малость ревновала его, парня без комплексов, к своим молоденьким подчиненным. Слегка за тридцать, типичная фам-фаталь, наводнившая помещения пункта связи приторным ароматом давно ставшего провинциальным «Опиума». Она лишь раз улыбнулась, сделав попытку то ли слегка пофлиртовать, то отпустить симпатичному парню комплимент, то ли еще что-то. Но вышло это у нее немного неуклюже. Она как-то не к месту спросила, прихлебывая горячий чай:

— У вас есть недостатки?

— О да! — живо отозвался техник. — Целых два: жадность и потливость.

Начальница едва не поперхнулась печеньем.

Нажав на клавишу отбоя, Остапенко еще раз предупредил служащих междугородки:

— Клиент на месте. Ждет за дверью. Меня здесь нет. Ведите себя естественно. По «звонку» не открывайтесь, задержитесь на пару минут. Как всегда, — добавил он. И поймал не просто косой, а «окосевший» взгляд «роковой женщины».

В этой междугородке уже год как ввели новые правила расчета: клиент оставляет как бы залог и идет звонить. Тульчинский не сразу сообразил, какой задаток с него требуют.

— Из приблизительного расчета времени разговора, — пояснила чем-то недовольная женщина. — Пять, десять минут. Когда деньги «кончатся», вас рассоединят. — Она указала на листок бумаги, который был прикреплен к стеклу стойки скотчем. — В Таджикистан и Грузию звонки дороже — восемнадцать рублей за минуту.

— Я буду звонить в Москву. — Влад просунул в окошко сторублевку, получил номерок и словесное пояснение:

— Третья кабина.

— Через «восьмерку»? — решил уточнить Влад. Раньше здесь все было по-другому: пишешь на листке номер телефона, название населенного пункта, время в минутах и ждешь приглашения оператора.

— В кабинке висит инструкция, там все написано.

Тульчинский в недоумении посмотрел на женщину: она дает номерок с огромной цифрой — не меньше буквы в верхнем ряду «Ш Б М Н К» в кабинете окулиста — да еще называет ее. И тут же советует читать наверняка мелкие буковки инструкции. Странная особа.

Сторублевка отправилась в лоток кассы. Начальница что-то набрала на клавиатуре компьютера и уступила место подчиненной, вошедшей в зал со стаканом недопитого чая.

«Бардак»! — чертыхнулся Влад, направляясь к кабинке.

Наверное, этого стоило ожидать: на кабинках отсутствовали номера. Откуда считать, справа налево или слева направо?

Девушка подсказала ему, указывая стаканом:

— Третья — напротив вас. Тульчинский поправился: «Бордель!»

Он снял трубку, набрал «восьмерку», как того требовала инструкция. Услышав гудок, набрал код Москвы и номер телефона. Приготовился нажать на клавишу «Ответ», «когда абонент снимет трубку». Все это походило на суперсекретную связь с особо засекреченным подпольем. Впрочем, для Влада привычную.

— Если у тебя есть что сказать, скажи это и мне, — ухмыльнулся техник, зафиксировавший номер московского телефона. — Ага... — тихо прошептал он. — Есть!... — Не удержался и потыкал в клавиши телефона. — Михал Васильич, он наш!

Только теперь Артемова отпустило, и он перевел дух. Ему не простили бы ошибки, которую он допустил вчера: Влад неожиданно появился в общежитии под утро. Как он сумел выйти не замеченным опергруппой — непонятно. Но главное заключалось в другом: где он был, чем занимался? Сколько времени — вопрос скорее непринципиальный. И только сейчас подтвердилось, что в тот неустановленный отрезок времени он не выходил на связь со своими бывшими начальниками.

Артемов мог занести себе в пассив еще одну оплошность: он не знал, что у Олега Колчина был телефон. То, что его поставили совсем недавно, не оправдывало руководителя оперативной группы. Он уповал на «скрупулезную серость» агента в вопросах связи. И не ошибся.

Магнитная лента тщательно запоминала даже мельчайшие помехи, дыхание абонентов, сухое покашливание одного из них... Но главное — голоса и что они несли в себе. Один обеспокоенный, другой властный и тревожный. Артемов удивится и присвистнет, едва узнает, кому он принадлежит.

Окончание этого разговора заставило полковника отказаться от самого нежелательного варианта: брать Тульчинского, который сделал то, на что рассчитывали в «Аквариуме»: обозначил главную, как выяснилось, фигуру в деле «Жасмин». Работая над «глухарем», Артемов сумел установить лишь «конечного пользователя», исполнителя, и надеялся с его помощью выйти на заказчика, поскольку был уверен, что Влад наверняка захочет связаться со старыми хозяевами — хотя бы для консультаций. Но не сразу — то есть в Москве. Пока Влад не знал деталей, о его связи с заказчиком можно было не беспокоиться. Влад боялся за свою жизнь, а его покровитель за свое место. Собственно, Артемов и Влад — два антипода — мыслили одинаково. Но кто окажется в выигрыше?