Михаил Нестеров - Спецкоманда №97

«Господи!...» — ужаснулся Дудников.

Он работал лаборантом в закрытом учреждении «почтовый ящик Я-17», или НИИ-17, относящемся к Главному разведывательному управлению. Как ни странно, режим закрытого учреждения его устраивал, он знал, что за вполне приемлемую зарплату не переработает ни минуты. Пришел в восемь, ушел в пять. Два выходных в неделю.

Сейчас он ждал реакции своей тещи, которая усаживалась в машину. И пока ничего не замечала. Ну давай, жирная морда, осмотрись, сверлил он екатерининский профиль женщины. И она словно проснулась: провела рукой по новеньким велюровым чехлам, глянула под ноги на пушистые коврики...

Потом округлила на зятя глаза: «Как? Откуда? Не может быть!»

А он даже не усмехнулся. Сел на свое место водителя и положил руль на «семерочную» баранку. Ткнул в клавишу «Панасоника», а не задрипанного «Дона». Из мощных колонок японской техники неестественно чисто раздался мистический голос Милен Фармер. Но и это еще не все. Ни жена, ни теща не обратили, конечно же, внимания на новенькую резину «Мишлен». Как и положено, от их взора скрывалась сигнализация «Вайпер». Но она «аукнется», когда он заведет машину на «земельный» участок и достанет пульт...

Однако уже на выезде из города настроение лаборанта выпало в осадок. Жена, сидящая рядом, предъявила претензии. Почему он растратил премию «на всякое говно», когда у нее нет «элементарного джинсового костюма и осеннего пальта». Она так и сказала: осеннего пальта. Выходит, у нее нет и весеннего...

Будет. С легальной премии. А левую он вправе расходовать по своему усмотрению. В заначке еще пятьсот долларов. Но в это прекрасное осеннее утро «зелень» не радовала.

Дудников и раньше «рысачил» на дорогах, а сейчас пер по трассе с небывалой для «шахи» скоростью: за сто сорок. В радиаторе закипал тосол, а в душе водителя — обида. Вчера он целый вечер провел в автосервисе, на него — в кои то веки раз — работала целая бригада. Он ощутил себя гонщиком «Формулы-1». Двое механиков меняли резину, двое высунули из жигулевского болида свои зады, укладывая коврики и ставя на место кресла, обтянутые велюром. Еще один механик держал наготове баранку, чтобы вручить ее пилоту команды «НИИ-17», когда тот займет свое место.

Он готовил сюрприз...

— У тебя «Жигули», — напомнила жена, машинально тронув ремень безопасности. — Вот и езди как на «Жигулях».

«Пилот» промолчал.

Уже в течение пары минут Евгений не мог перестроиться в левый ряд, то сбрасывая скорость, то притапливая педаль газа: по нему, как шмели, мчались иномарки. Наконец такая возможность представилась. Дудников на высокой скорости догнал «Бычок», въехавший на правую полосу с обочины, и включил указатель левого поворота. Но за несколько секунд до этого юркий «Фольксваген», следующий позади, начал обгонять «шестерку». В панорамное зеркальце Дудников увидел яркий свет сигналящей ему иномарки. Она двигалась быстрее «Жигулей». Но и Дудников развил большую скорость. И тут он с ужасом увидел вспыхнувшие красные огни «Бычка»: грузовая машина резко затормозила. А он не успел вдавить в пол педаль тормоза. Дудников круто вывернул баранку, но было слишком поздно: «Жигули» лаборанта на огромной скорости вмазались в грузовик...

Двое парней в «Фольксвагене» переглянулись: дело сделано. Почти. Водитель немецкой машины развернулся и поспешил к месту аварии, чтобы помочь работникам ГАИ составить «правильную» картину происшествия.

Водитель «Бычка», получивший сильные ушибы, на вопрос товарищей «нужна ли ему помощь», ответил:

— Нет, не нужна.

Москва, штаб-квартира Главного разведывательного управления,

16 июня 2003 года, понедельник

Полковнику Михаилу Артемову стало жутковато. У него, что называется, глаза полезли на лоб: То, что он увидел, работая над документами и сопоставляя разрозненные факты, походило на мистику. Словно три звезды на небе вдруг устремились навстречу друг другу и слились в одну, чтобы свести с ума астрономов. А две тысячи лет назад — волхвов. Не может быть, сказал полковник, не веря своим глазам. И в них отразился «настольный вертеп»: десятки документов, карандаши, ручки, сигареты, пепельница, фарфоровая кружка с остывшим кофе, стоящая на «мышином» коврике, компьютерные дискеты, диктофон. Бардак, с одной стороны, а с другой — нормальная рабочая обстановка; даже пепел, падающий с вечно дешевой сигареты на стол, был частью этой атмосферы — только на сторонний взгляд кажущейся суетливой. "На моем «верстаке» не хватает доски, рубанка и журнала «Сделай сам», — подметил Артемов.