Михаил Нестеров - Демонстрация силы

— Рядовая история? — спросил Платонов, постукивая пальцами по баранке и глядя перед собой.

— Так, наверное.

— Что дальше?

— Матрос, назвавшийся Игорем, походил на мультяшного попугая: глаза выпуклые, на макушке рыжеватый хохолок. На вопрос Лолки попытался ответить с юмором. Он оглядел каждого: меня, Чижика, Кока, Родика. Сказал: «Судя по количеству мышечной массы, сдаемся мы не так уж и просто. Может, выпьем за знакомство, земляки?» — «Почему бы и нет, — ответил я. — Свое спиртное, что мы привезли с собой, кончилось, начали по одному бегать в duty free. Тот, что у отеля „Амбассадор Клаб“, — объяснил я, — и отовариваться по паспортам». — «Заметано, ждите», — твердо заявил Игорь и поманил своего товарища по имени Алексей. «Не придут, — качал головой Кок вслед матросам. — А пивка в такую жару не помешало бы...»

Матросы явились через час. Они едва доперли десятки банок пива, водки и коньяка, пакеты креветок.

Я им говорю: «Братва, мы же не бухать сюда приехали! Напиться и в России можно».

«А мы — бухать! — отвечает Игорь. — Мы эти берега только с борта видим, дальше Хургады не ходим. Берем товар — и обратно в Новороссийск. Сейчас оттягиваемся и заодно удачную сделку обмываем». Алексей толкнул его под локоть, и матрос едва не выронил пакеты. Домик только что не пропитался его шипением: «Молчи, кретин!»

«Будем понижать градус, — предложил Игорь. — Начнем с водочки, закончим пивком».

Телки от крепкого отказались. Чокнулись с нами банками египетской «Стеллы». В разговор почти не вступали. Лолка потом сказала: «Матросы после знакомства с вами на нас, стройных и красивых, внимание обращать перестали». Короче, весь вечер прикалывались над ними.

Добавив водки, Игорь окончательно взял инициативу в свои руки. Травил анекдоты, руководил розливом спиртного. Снял майку, выставил на обозрение волосатую грудь и пивной живот. Как и положено, хмелел с каждой рюмкой, с каждым глотком пива, «понижая градус». Пил, намеренно отставляя в сторону мизинец, увенчанный роскошной печаткой с бриллиантом.

«Классная у тебя печатка, брат, — засек Кокарев. — Золото, судя по всему, настоящее, а вот „булыжник“ — фуфло. Страз, что ли?»

«Разбираешься в „булыжниках“? — икнул Игорь. Он полез в карман шорт и вынул изящный мешочек. Развязав шелковую тесьму, высыпал на ладонь четыре бриллианта. — Где ты такие стразы видел?»

А я в это время прикинул нехитрую дорожку: Хургада — Суэц — Порт-Саид. Средиземное море — Черное. Конечный пункт — Новороссийск. Торговое судно «Циклон», удачная сделка. Печатка с бриллиантом, еще четыре камушка в кармане. Плюс незамаскированный, предупреждающий жест Алексея на болтовню захмелевшего товарища. Я пришел к выводу, что парни балуются контрабандой. А вообще дело неудивительное, каждая команда, наверное, промышляет этим.

«В чем возишь? — спросил я, подливая матросу водки. — В тюбике с зубной пастой?» Алексею уже не надо было подливать. Он еле-еле доплелся до кровати и вырубился.

«Я тоже моряк». — Я по-простому, ненавязчиво выводил Игоря на откровенность.

Тот пьяно хмыкнул. Однако брюлики в мешочек положил твердой рукой. Шнурок перехлестнул в хитрую петлю.

«Какой это узел?» — спрашивает.

«Двойной беседочный, — отвечаю. — Чего-нибудь посложнее спроси».

И, как сказал бы Кок, мужика поперло. Он не откровенничал, он бравировал перед земляками, которые ютились в хлипких домиках аквалангистов, изнывали там от жары ночью и парились днем. Инжир, дыни, орехи — все это, по его разумению, мимо нас. У нас одна задача: за неделю нахлебаться столько морской воды, чтобы хватило на год, а то и на два. Насмотреться на подводный мир, чтобы такое же время делиться впечатлениями. Вспоминать, разглядывая фотки, сделанные на суше и под водой.

— О том, что матросы занимаются контрабандой, ты узнал в этот же вечер? — поинтересовался Платонов.

— Да. Но команда «Циклона» занималась двойной контрабандой. Ты об этом, возможно, не знал.

— В каком смысле — двойной? — недоуменно поднял брови Платонов.

— Я уже все разжевал, а ты никак не схаваешь. Сейчас объясню на пальцах. Команда либерийского судна привозила товар в грузовой порт Бур-Сафаги или Хурга-ды. Основная часть — для российского хозяина, для вас то есть, а мелочовка — для экипажа. Либерийцы на этой левой контрабанде подрабатывали и клали деньги в собственный карман. Рассчитывались сразу же, налом. Команда сбывала свою левую долю драгоценных камней по своим каналам в России. И не только, как выяснилось позже.