Виталий Гладкий - Чужая игра

Как можно спрашивать? Это уважаемые люди… Не то что мы, полунищие менты, которых обвиняют во всех смертных грехах.

— Да уж… — буркнул я со злостью. — Денежные мешки бросились выкачивать сырье — нефть, газ, металл, уголь и прочее. Берут то, что легче и дешевле взять, чтобы получить сверхприбыль.

— Не буду спорить. Так оно и есть. И тем не менее опытно-экспериментальный завод котируется по высшему разряду. За него готовы отвалить весьма приличную сумму.

— Хотят выкупить?

— Или выкупить, или получить контрольный пакет акций.

— Кто-то из-за рубежа? — Я уже начал кое-что соображать.

— И да и нет. По нашим данным, в контроле над заводом заинтересована одна очень солидная зарубежная фирма, работающая на Пентагон. Напрямую высветить свою заинтересованность она не может, поэтому была найдена подставная американская компания, до этого влачившая жалкое существование, а ныне готовая запросто швыряться сотнями миллионов долларов.

— Но ведь завод оборонного значения по закону не может быть передан в руки зарубежных компаний.

— По закону? — Виктор Егорович иронично ухмыльнулся. — Законы и создаются для того, чтобы их нарушать, а не исполнять, как глаголют об этом с высоких трибун. Нет законов — нет ни их составителей, ни исполнителей, ни защитников. Представляете, сколько дармоедов сразу бы потеряло свои теплые насиженные места?

— Камень в мой огород?

— Вы-то как раз штаны в кабинете не протираете и зря государственный хлеб не едите.

Я изобразил вполне понятное смущение.

— А что касается иностранного присутствия… У нас уже есть прецедент, — продолжил Виктор Егорович. — Представьте себе — руководитель крупнейшего банка, финансирующего Министерство обороны, подданный Соединенных Штатов. Каково? Не верится?

— Если и верится, то с трудом.

— Этот человек обязан подписывать все основные финансовые документы на основании договоров и соглашений. Лихо.

— Не нужно никаких шпионов, чтобы точно знать нашу обороноспособность и массу других сведений, составляющих государственную тайну… — сказал я с неожиданной горечью.

Черт побери, что творится в нашем доме?! По нему без приглашения разгуливают все кому не лень.

Ну и времена наступили…

— Между прочим, — сказал Виктор Егорович, — к вашему сведению, любой американец по конституции обязан — подчеркиваю, обязан! — хранить верность только своей стране. А в понятие верности входит очень много слагаемых.

— Впервые слышу, что американец — руководитель нашего банка.

— Этот факт пока особо не афишируется. Но пусть им занимаются другие ведомства — те, кто допустили такой позор. А нам поставлена задача совершенно конкретная.

— Вы думаете, подставная компания рискнет принять участие в аукционе? Это невозможно.

— Еще как возможно. Через посредника.

— И кто этот посредник?

— А вот теперь мы подошли к самой сути. В выкупе завода заинтересован «Витас-банк», имеющий, кстати, свои филиалы в Америке, Англии, Израиле и Германии.

— Мне кажется, я начинаю понимать…

— Немного истории. Вы знаете, почему мы остановились на вашей кандидатуре?

— Не имею понятия.

— В том, что вы профессионал высокого класса, нет сомнений. Но есть и другие, не менее подкованные в своем деле спецы вашего профиля. Однако именно вы загнали в угол бывшего губернатора Шалычева, и проделали это виртуозно. В вас пропадает великий интриган, майор Ведерников.

— Что вспоминать о Шалычеве? Дела давно минувших дней…

— Не скажите. Именно Шалычев начал достаточно интенсивную подготовку опытного завода к передаче зарубежным инвесторам. Он пробил эту идею практически во всех инстанциях, но довести задумку до финиша ему помешали… скажем так, некоторые скорбные и непредвиденные обстоятельства.

— Горечь такой большой непоправимой утраты до сих пор терзает мое сердце.

Виктор Егорович ответил мне долгим сумрачным взглядом. И лишь спустя какое-то время он сказал:

— А вы циник, майор.

— Это меня испортила профессия. Между прочим, в нашем городе убивают почти каждый день. И мне совсем не важно, кто эти люди, хотя по многим из них давно веревка плакала. Моя задача найти убийц. В том числе и киллера, который отправил на тот свет губернатора. К сожалению, это дело у меня забрали уже на начальной стадии разработки.

— Почему — к сожалению? Разве у вас мало работы?

— Работы хватает, — ответил я. — Но убийство Шалычева — это особая статья. Насколько мне известно, в деле много нестыковок и натяжек.