Андрей Воронин - Алкоголик. Эхо дуэли

— Ты бы лучше помолчал.

— Да, – продолжил Паша. – На маньяка он не похож, но я слышал, что он вроде бы убил своего брата.

— Что!?

— Точно. Убил брата. Псих он или его просто считают таким… Но брата убил, когда пришел с зоны. Точно не знаю, что там произошло, – то ли брат не пустил его в квартиру, то ли тому показалось, что его не пускают, а дверь просто некому было открыть, потому что брата не было дома… Факт то, что ночью он пролез в квартиру через окно и убил брата. Зарезал. Ты не подумай, там никакой расчлененки не было, ничего подобного… Он его аккуратно… А брат был умница. В юности хорошо рисовал, на гитаре играл, пел песни «Битлз», между прочим. По-английски. Как говорится, подавал надежды. Только ничего из этого не вышло. Так вот, брата он убил, а сам исчез через то самое окно. Брата нашли. Сразу догадались, чьих рук дело.

— А ты откуда знаешь про брата?

— Слухами земля полнится. Да, говорят брата не сразу нашли. Несколько дней в квартире пролежал. Потом соседи учуяли неладное, вызвали ментов, те выломали двери. А там… Но он не садист, нет. То было дело семейное, а Лику он трогать не будет. Не думай. Он профессионал, ему за это деньги платят. С психами никто связываться не любит.

— Послушай, не говори мне такое под руку, – резко оборвал его Абзац.

— А что я такого сказал, ты сам же спрашивал, – обиделся Паша.

— Ты когда-нибудь окончательно запутаешься в своем вранье. Когда я у тебя спросил, ты сказал, что ничего не знаешь. А сейчас ты начинаешь выдавать такие подробности – и про окно, и про брата, который пел, играл и рисовал. Лучше помолчи.

— Уже молчу, – огрызнулся Паша и через секунду спросил: – А что это ты такой агрессивный? Сейчас наша главная проблема – пистолет. Так что будем делать все поэтапно – шаг за шагом. Сначала найдем пистолет, потом Лику, потом в Москву, потом получишь деньги. А про брата, которого он убил, это я так – к слову.

«А «убирать» меня ты будешь на каком этапе? – думал Абзац. – Конечно, после того, как я найду пистолет. А про убитого брата – это не «к слову». Это оговорочки прямо-таки по Фрейду. Просто ты сидишь и думаешь, как бы получше меня «замочить». А ведь всегда говорил, что я твой друг. Теперь ты сидишь и думаешь, думаешь… Только об одном – как это сделать? Вот поэтому ищешь себе оправдания в своей голове – вспоминаешь всякие случаи из жизни: один брата замочил, второй мать, третий отца… Ты пытаешься убедить себя, что на этом фоне пристрелить приятеля – дело житейское».

Абзац посмотрел на Пашу – казалось, что тот задремал. Он был неестественно спокоен, во всяком случае казался таким. Его карие глазки больше не бегали – они закрылись. Что с ним такое? Он будто наелся снотворного… Хотя известна такая реакция на стресс, когда человек, не справляющийся с психологической нагрузкой, начинает засыпать в самом неподходящем месте и в самый ответственный момент. Своеобразная защитная реакция организма.

В нескольких километрах от заброшенного скотомогильника Паша встрепенулся, протер глаза и попросил сделать санитарную остановку – притормозить у лесополосы.

«Неужели сейчас? – подумал Абзац, съезжая на обочину. – Главное, чтобы он не оказался быстрее меня».

Но нет, Паша действительно хотел санитарную остановку. Абзац постоял, покурил у машины. Пока курил, думал, что Паша вряд ли пойдет на это дело так – в открытую. Скорее всего подготовит ловушку. Абзац затоптал фильтр в придорожный песок и предложил пройтись – проветриться, размять, ноги.

Паша согласился, не побоялся.

Сначала пошли густые, перепутанные заросли. Все выше и гуще. Вскоре пришлось расчищать дорогу руками. Впереди виднелись стволы деревьев и высокая зелень.

Абзац остановился:

— Роща!

Паша посмотрел на часы и сделал недовольную гримасу.

— Да, роща! Странно, вроде бы ее не должно здесь быть.

— И все же она здесь есть.

— Что ж, идем дальше. Больше ничего не остается, – недовольно заметил Паша.

Подъем неожиданно кончился, и открылась плоская поляна, изборожденная узкими грядками с сорной травой. Это было заброшенное поле.

Паша перебежал поляну, остановился и крикнул:

— Крутой обрыв и река!

Абзац подошел к обрыву и безнадежно взглянул на бурлившую внизу реку. За рекой опять тянулась густая роща. Он подумал о том, что, судя по всему, эта мутная речка с быстрым течением должна называться Кума или Подкумок.

Обрыв, а внизу река. Этот обрыв сложен из таких пластин, как тонкий картон, только пластины глиняные. И если покопаться, обнажить этот слой и вытащить небольшую глыбу спрессованных слоев, они расслаиваются как страницы книги, примерно по миллиметру, по два миллиметра толщиной.