Андрей Воронин - Алкоголик. Эхо дуэли

Не все так просто и в истории, и в жизни.

Если хорошо загипнотизированному человеку приложить к руке, скажем, линейку и внушить, что это – раскаленное железо, то он не просто с криком отдернет руку – но на ней появится ожог! Наведенное, внушенное мозгу ощущение – для мозга неотличимо от реальности, есть та же реальность. И организм по его команде действует так, как если бы это была реальность. Он судит о реальности по ощущениям. Приговоренному к смерти сообщали, что из гуманности вскроют вены. Завязывали глаза, привязывали к стулу, подставляли тазики, проводили поперек вен тупой стороной скальпеля и тихо сливали от «надрезов» теплую воду: имитация. Результат: мраморная бледность, синюшность губ, падение давления, замедление пульса, потеря сознания, смерть от кислородного голодания мозга – все симптомы кровопотери.

И все же мы существуем в материальном мире. И на все смотреть приходится с реальных позиций. Перспектива загреметь в тюрьму из-за убийства в баре Абзаца не вдохновляла. Быть заколотым отравленным кинжалом тоже. Паша? Так ведь предателей используют, но не уважают. Есть такие люди, сущностью которых является предательство, которое не скроют никакие дорогие костюмы, ни английские ботинки, ни со вкусом подобранные галстуки.

В коридоре загудел пылесос, и вместе с этим звуком реальность резко ворвалась в его сознание. И он подумал о Паше как о враге, который ждет, чтобы отправить его в небытие. Опасность была реальной.

Он встал и встряхнулся. В комнате, наполненной солнечным светом, Паша как ни в чем не бывало упаковывал дорожную сумку. Будто бы и не было никакого ночного разговора, содержание которого сейчас при утреннем ярком свете могло показаться бредом параноика. Но, как утверждал афоризм, вычитанный Абзацем в одной бульварной газетке, «если у вас нет паранойи, это еще не значит, что за вами не следят». Газетенку, кстати, Абзац читал в электричке в то достопамятное утро, когда, переодевшись грибником, ехал убивать депутата Кондрашова.

— Как спалось? – спросил Паша.

Абзац молчал, усердно морща лоб. Он представил, какие мысли бродят сейчас в голове у Паши.

За завтраком Паша пил кофе и уплетал огромную булку с маслом и ветчиной. Абзац помешивал свой кофе с таким видом, как будто бы это требовало полной сосредоточенности.

— Да, – навел ты тут шороху, – жующее лицо повернулось к Абзацу. Паша говорил передней частью рта, задняя была занята бутербродом. – Но если Одиссей убит, то стоит задуматься, кому была выгодна его смерть.

— А вот сейчас, – отметил Абзац, – ты говоришь, как герой классического детектива.

— Почему?

— По кочану. Потому что если один человек умирает, то совсем необязательно, что это кому-то было надо.

— В смысле? – Паша продолжал давиться булкой.

Абзац никогда раньше не видел, чтобы человек ел с такой жадностью. Паша набивал полный рот, жевал без радости, но жадно. Челюсти энергично работали.

— В том смысле, что он умер просто так – ни для чего и ни для кого. Умер, потому что нарвался.

— А я где-то слышал, – пробубнил Паша, дожевывая свою невероятных размеров булку, – что на человеке, который должен умереть, недели за две до этого появляется «печать смерти». А есть люди, которые способны видеть эту печать.

— Что, что? Какая печать? – Абзац от такой наглости чуть было не поперхнулся. Не хочет ли этот придурок сказать, что сейчас, давясь своей булкой, он видит эту «печать смерти» на Абзаце? «В зеркало посмотри, там увидишь», – хотел сказать он, но сдержался. Всему свое время.

— Вот повезло, так повезло, – заметил он вместо того, чтобы посоветовать посмотреться в зеркало.

— Кому? – Паша отодвинул от себя пустую тарелку и стал присматриваться к буфетной стойке, где виднелись новые, еще пока не съеденные булки и бутерброды.

— Да тем, кто видит эту печать, – сказал Абзац.

— Ты так думаешь? – Паша вытирал рот голубой бумажной салфеткой с желтенькими цветочками по краям.

— А что? Конечно, такие люди все знают наперед. Интересно, они эту печать только на других людях видят или на себе тоже?

— В каком смысле на себе? – Паша пристально посмотрел на Абзаца.

— Ну, например, подходишь с утра к зеркалу и видишь на себе «печать смерти». Все, на работу уже можно не спешить, самое время садиться писать завещание.

— Ну ты загнул, – выдохнул Паша. – И что за манера курить за столом, когда люди едят.

— Так люди уже поели, – улыбнулся Абзац. – Можно и покурить.