Максим Шахов - Свинцовая орда

Хельги рядом не оказалось. Она сидела в том же углу, где до этого лежало тело ее брата, свесив руки, опустив голову, и, как мне показалось, бесшумно плакала. Я определил это по тому, как странно двигались ей плечи. Мне было видно девчонку, так как она, встав, зажгла керосинку. Я как-то, кстати, забыл вчера спросить, а сколько у нас есть керосина? Впрочем, в подвале вполне могли быть и свечи, и спички. Спички-то точно были, иначе чем она зажгла саму керосинку? На отсутствие логики я никогда не жаловался.

Мои друзья крепко спали, тихонько постанывая и похрапывая во сне. Видок у нас у всех был еще тот! Ноги были черные-черные, тут даже и объяснять лишний раз не нужно почему. Лица тоже не отличались чистотой. И руки. Мне казалось, что на моих руках еще до сих пор есть следы крови — и чужой, и своей собственной — все вперемешку. Мой вид у самого себя вызывал отвращение. Во всяком случае, взглянуть на себя в зеркало я бы не решился.

Я полез в потайной карман и достал мобильник. Сети не было. Аккумуляторная батарея была близка к нулю. Однако время мне увидеть удалось: было семь часов утра. Все мое тело ломило и стонало от вчерашних нагрузок — это было особенно неприятно, так как моим мышцам, судя по всему, предстояло еще работать и работать. Не хватало только, чтобы они подвели меня в трудную минуту!

Я снова опустился на спину, удобно пристроил голову на старом тюфяке и задумался. Поразмышлять было над чем. События вчерашнего дня казались уже чем-то совершенно невероятным, но это был вовсе не повод для того, чтобы чрезмерно расслабиться. Ситуация не располагала к оптимизму, скажем так. Мысли мои побежали, как табун тараканов — в разные стороны.

Как ни странно, лучше всего у нас обстояли дела с оружием. Вчера мы использовали обе гранаты — очень приятно, что максимально эффективно; несколько винтовочных патронов (по моим прикидам, патронов к «мосинке» должно было остаться еще штук пять; но их качественное состояние было, к сожалению, неизвестно) и у меня — полтора рожка к «АКМ». Еще был спортивный пистолет, чтобы брать на испуг, да тесак у Хельги — для рукопашного боя. Так что посражаться-то мы еще могли. Недолго, конечно, но могли. Особенно если у противника не окажется огнестрельного оружия. То есть здесь все было хорошо, а вот остальное…

Чудодейственного чая оставалось на дне. Это было вчера. Если только ночью его никто не допил. Та же Хельга. Или Славик. Вот Славик это мог сделать запросто. Он, конечно, товарищ… Но такой товарищ, что только успевай за ним в оба глядеть. Может быть, не зря его тесть так чморит?

Так вот, если сидеть здесь еще один день, то вопрос воды становится критическим. Сейчас проснутся эти двое, опять начнется нытье про воду, «Стас — то, Стас — это». Как будто я им нянька какая-то! Я, типа, их втянул в эту историю, я должен и вытащить. Вытащу, конечно. По крайней мере, постараюсь. Но без воды будет тяжело.

Так как все-таки поступить? Просидеть день в подвале и выйти ночью? Фонарик у нас теперь есть… Просочиться по-тихому… Или ждать в подвале, пока вся эта бодяга не закончится? Но если это надолго? Без воды?.. Через пару дней, а то и через день мы не сможем нормально двигаться, по причине банального обезвоживания. И тогда шансов немного будет. Да и Славик два дня без воды не выдержит точно. Терпение — это совсем не его конек.

А что, если попробовать прорваться днем? Сомнительно и опасно… Зато неожиданно. Основная масса погромщиков, скорее всего, переместилась в новые районы. Хельга должна по идее знать этот район. Это надо уточнить обязательно. Возможно, она может предложить хороший и безопасный маршрут. Хорошо бы напиться! Ужасно пить хочется. Сушняк еще тот!

Я решительно поднялся. Хельга вскинула голову.

— Олечка, — сказал я ласково, — скажи мне, пожалуйста, чай у нас еще остался?

— Да, — ответила она, — я его припрятала. Кто-то из твоих тут ночью шарился, наверное, фляжку искал, но не нашел, конечно. Хочешь?

— Давай, — ответил я, получил фляжку и постарался сделать скромный глоточек.

Однако жидкости на дне сосуда все равно осталось чертовски мало. Я сразу понял, что, когда мои парни проснутся, нытью и обидам не будет конца.

— Олечка, — снова спросил я, сев рядом с ней и вытянув свои болящие ноги. — А еще вот такой вопрос. Ты этот район хорошо знаешь?

— Отлично. Я здесь, можно сказать, все детство провела.

Это меня очень обрадовало и вдохновило. Да еще чудо-чай как будто приглушил боль в теле и прибавил сил.