Максим Шахов - Свинцовая орда

— Как обстановка? — спросила девчонка преувеличенно бодрым голосом.

— Почему ты здесь? — ответил я вопросом на вопрос.

— Вы что, еврей?

Я очень удивился:

— Почему еврей?

— Вопросом на вопрос отвечаете.

Я невольно засмеялся.

— Нет, я ни разу не еврей. Клянусь своим арийским происхождением!

Она зыркнула в мою сторону своими стальными немецкими глазами и усмехнулась.

— Обстановка напряженная, больше ничего не скажу, потому что сам не знаю. А чего ты все-таки из подвала вылезла?

— Там еще страшнее. — Хельга передернула плечами. — Сидеть в подвале и не знать, что тут происходит, снаружи.

— Хорошо, — сказал я, немного подумав, — раз так, то вот тебе приказ. Наблюдай отсюда за задним двором. Тут вроде не стреляют, так что можешь периодически высовываться наружу и осматривать двор справа от тебя. Хотя бы ту часть, которую можно увидеть. Тут забор, конечно, классный — бетонный и высокий. Но отсюда противник может внезапно появиться, потому что мы тоже за этим забором ни черта не видим. Кстати, кто там жил?

— Почему ты думаешь, что жил? — с негодованием уставились на меня серые глаза. — Может быть, они живы. Просто убежали, например? Раньше там тоже немцы жили. Но они все в Германию уехали. Где-то в районе Ганновера поселились, кажется. А дом у них узбеки купили. Не очень дорого. Но узбеки богатые: хозяин — директор магазина при советской власти. Дедушка говорит, вполне приличные люди. Они деда не трогали, и дед не особо в друзья навязывался.

Снова внезапно раздался звон разбитого стекла. Как раз со стороны дома директора. Тут же я услышал, как Леха громко кричит матом. Я бросил Хельгу у окна, шепнув ей только — «выполняй приказ», и помчался к противоположному окну.

— Леха, что случилось? — крикнул я, стараясь не маячить в проеме окна.

— Из-за стены кидают коктейли Молотова. Тут стена каменная. Две бутылки разбились, но гореть нечему.

Я сразу принял решение.

— Олег Карлович! — крикнул я, но так как очень торопился, то получилось у меня что-то вроде «Олг Крлч». — Поменяйтесь с Лешей местами.

Олег Карлович страдальчески поднял голову, нашел меня глазами и с трудом проговорил:

— Меня чем-то ранило в ногу. Может быть, стеклом. Я не могу двигаться.

— Тогда отдайте винтовку Леше.

Леха метнулся к деду, забрал у него оружие и снова начал устраиваться в сирени. Я на ходу давал ему инструкции.

— Контролируй забор. Хрен с ними, с бутылками. Но если полезут люди, сразу стреляй.

Мне не было нужды маскировать свою команду. Если кто-то за стеной услышит то, что я говорю, оно и к лучшему. Может быть, отобьет охоту перелазить. А сколько у нас есть патронов к этой винтовке, им знать необязательно.

— Хельга, — обернулся я к девчонке. — Там твоего деда немного ранило вроде бы. Посмотри давай!

Хельга взглянула на меня дикими округлившимися глазами и гибко, как кошка, исчезла в проеме пола. Она была молодая, очень быстрая и гибкая. Ее молодости мне оставалось только позавидовать.

Я вернулся к окошку.

— Еще бутылку бросили, — крикнул мне Леха.

— И чего?

— Ничего страшного!

— Контролируй сектор!

Так как Хельга ушла со своей точки наблюдения, я занял ее место: на данный момент это было самое слабое звено в нашей обороне. А гул толпы и крики слышались как раз с этой стороны. Все это мне очень не нравилось. Я внимательно осматривал всю панораму, которую можно было увидеть из оконца: слева направо, от ближних точек до самых дальних. Вообще-то это здорово мне помогло. Я заметил, что верхушки некоторых плодовых деревьев в соседнем дворе закачались гораздо сильнее, чем другие, словно кто-то заставлял их трястись. Я подумал, что это очень похоже на то, словно по саду кто-то пробирается. Такие мелкие противные и очень кровожадные динозавры из «Парка Юрского периода» — целое стадо.

Я устроился поудобнее, положил ствол автомата на раму окна и напрягся. И не зря! Десятки небольших, но цепких ручонок почти одновременно появились на шиферной крыше наших сараев, за ними показались чумазые черные головы — короче, это были подростки. Ну, ребята, извините, тотальная война — она такая! Мне было очень удобно целиться из такого положения, и самого наглого, первого целиком взобравшегося на крышу, я срезал. Он, как куль, сложившись вдвое, рухнул обратно в соседский сад. Стая «обезьян» сыпанула обратно. Я усмехнулся.

— Это вам не яблоки тырить!

Итак, теперь покидать мою огневую позицию нельзя было ни на минуту. Конечно, я надеялся, что проучил местных мартышек, но особой уверенности не было. А вдруг они обдолбаны в дымину? Тогда им вообще море по колено!