Сергей Дышев - А сыновья уходят в бой

Читаев подсчитал. Они шли уже целых восемь часов! Странно, но это открытие не только не расслабило, а, наоборот, подстегнуло Читаева, он почувствовал прилив новых сил. Так бывает, когда при недомогании вдруг узнаешь, что температура у тебя под сорок, и это приносит некое протестующее облегчение.

Все чаще приходится останавливаться: надо ждать отставших. Щекин — тот сразу же падает на камни. Пока подтягивается хвост, есть две-три минуты передохнуть. Впереди всегда идти легче. Читаев и Курилкин на камни не ложатся и даже не садятся — чтобы не расслабляться.

— Пойду замыкающим, — говорит Читаев. Глаза его привычно считают людей. Солдаты идут, понурив головы. Даже самые выносливые на пределе. Кроме Цыпленкова два автомата несет Мдиванов — невысокий стройный кавказец. Братусь идет предпоследним, покачивается на полусогнутых ногах, цепляется руками за выступы, словно пьяный. Каждый шаг ему дается с огромным трудом, он продолжает идти уже не на усилии воли, а на какой-то биологической способности организма самоисчерпать себя, прежде чем упасть замертво. Сзади идет Водовозов и время от времени подталкивает Братуся в спину. Эти толчки сотрясают его, и кажется, что вот-вот он потеряет равновесие и рухнет плашмя. Но Братусь делает более широкий шаг вперед. Он часто падает и не встает до тех пор, пока Водовозов не начинает трясти его и подымать. Тогда он с мученическими усилиями, безнадежно, встает на колени, затем выпрямляется. Падает же он в обратной последовательности: сначала на колени, затем — пластом. Водовозов вымотался не меньше от этих безуспешных попыток заставить человека идти.

— Полностью деморализован, — сообщает он таким тоном, что неясно, к кому это относится.

— Иди вперед. Будешь вести колонну.

«Впереди легче. Пусть передохнет», — равнодушно думает Читаев.

— Братусь, ты почему в конце? Ты же был в середине колонны.

— Отстал, — хрипло выдавливает солдат.

— Зря.

Братусь останавливается, надеясь на передышку, но лейтенант безжалостно командует: «Вперед!» Минут десять солдат идет, спотыкается и беспрестанно падает и наконец валится замертво.

— Вставай, черт бы тебя побрал, — Читаев зло ругается, хватает Братуся за шиворот.

— Все, не могу больше, лучше оставьте меня, — хрипит он.

— Я тебе оставлю, сволочь! — Читаев резко дергает Братуся за воротник, рискуя оторвать его. — Останешься здесь — подохнешь.

Колонна уходит вперед, и Читаев окликает последнего:

— Передай Водовозову, пусть остановится… Вставай! Я приказываю! — снова начинает трясти Читаев. — Боевую задачу срываешь.

Подходят Водовозов и Курилкин.

— Готов? — мрачно спрашивает Алексей.

— Не ори… — Читаев снова наклоняется: — Рядовой Братусь, встать!

— Не могу… идти… Лучше убейте… — бормочет он нечленораздельно.

Читаев отпускает воротник.

— Товарищ лейтенант, разрешите?

— Чего?

— Я подыму его. Ручаюсь. Через минуту будет идти, — мрачно обещает Курилкин.

— Сомневаюсь…

— Я с ним по-свойски.

Читаев молча кивает, и они вместе с Водовозовым идут в голову колонны. Не сговариваясь, оба оборачиваются. Братусь уже стоит, прислоненный к скале, а Курилкин, крепко схватив его за грудки, слегка встряхивает. Кажется, он что-то говорит Братусю.

…Читаева уже несколько раз подмывало объявить привал, но он каждый раз заставляет себя прогнать эту мысль. Группа идет, и главное, идет Братусь.

Уже светало. Ветер усилился. Обледеневшая одежда хрустела и скрипела, словно была сделана из тонкой фанеры. Небо теряло свою вселенскую глубину и постепенно бледнело. И чем светлее оно становилось, тем больше Читаева разбирало сомнение: а в том ли направлении они идут? Когда же рассвело настолько, что стали различимы дальние серые скалы и такого же цвета лица его подчиненных, он приказал остановиться.

— Оставьте вещмешок, — сказал Читаев Курилкину. — Слазим наверх, сориентируемся.

Они взобрались на гребень и залегли. Читаев достал карту, потом долго всматривался в бинокль. Перед ними лежала долина и горный хребет. Читаев оглянулся, снова посмотрел на карту и тихо выругался.

— Так и есть. Сбились.

Курилкин молча посмотрел на лейтенанта.

— Сбились, — повторил Читаев. — Мы сейчас находимся вот здесь, — он ткнул пальцем в карту. — А надо быть здесь… Вот она, наша вершина. Мы вот с этой развилки пошли по другому хребту.

— Кажется, что рукой подать, — проговорил Курилкин без энтузиазма.