Александр Тамоников: Игра на минном поле

Приняв доклад агента, майор Гранов повернулся к своему помощнику старшему лейтенанту Шустову:

— Слышал переговоры?

— Так точно, Виктор Алексеевич.

— Что думаешь по поводу действий Хатима?

Шустов пожал плечами:

— Ничего не думаю. Ясно пока одно: Хатим активно ищет контакта с нами. Зачем? Это ему одному известно.

— Ты отправил в Москву досье на него?

— Как только было приказано.

— Хорошо. Приготовь, пожалуйста, кофе, а я поговорю с генералом Александровым.

Гранов включил спутниковую станцию, набрал номер.

Ему тут же ответили. Заместитель директора Службы внешней разведки России генерал-лейтенант Александров:

— Добрый день, Виктор Алексеевич.

— Здравия желаю, Алексей Владимирович.

— Что-то подсказывает мне, ты хочешь обсудить вопрос, касающийся господина Мирзы Хатима.

— Так точно.

— Что ж, давай обсудим. Наш агент встречался с ним?

— С помощником и ближайшим соратником Хатима доктором Анваром Шади. Тот быстро передал следующее: завтра, Ак-Табаз, полдень.

— Значит, Хатим назначил встречу.

— Да. И я завтра в 11.00 убываю вместе с Надиром в Ак-Табаз.

— Надеюсь, не на машине посольства?

— Смеетесь?

— Пытаюсь тебя расшевелить, какой-то ты скованный.

— Я все думаю, что такого особенного может предложить нам Хатим? Работу на СВР? Но для этого не обязательно выезжать из Кабула. И потом, что за причина толкает его на сотрудничество с нами?

Александров проговорил:

— Я внимательно ознакомился с его досье. Хатим фигура в Талибане довольно известная. Он является одним из руководителей террористической организации «Свет веры», входящей в организацию Аль-Каиды. Формально Хатим подчинен Джемал ад Дину, но только формально. А сфера деятельности организации — северные провинции Афганистана. Те самые провинции, которые в конце девяностых годов сыграли роль буфера против открытой экспансии талибов на территории постсоветских среднеазиатских республик. Но тогда северным альянсом руководил Ахмад Шах Масуд, признанный лидер, опытный военачальник, вместе с Бурхануддином Раббани, известным лидером моджахедов во времена войны восьмидесятых годов, и генералом Дустумом. Сейчас даже близких по тому влиянию, которое имели на севере названные лица, там никого нет. А талибы не отказались от идеи создания халифата, в который должны были войти Таджикистан и Узбекистан. Не следует забывать, что именно на севере находится большая часть полей опийного мака, что доход афганских наркоторговцев превысил три миллиона долларов в год. С уходом войск так называемых сил по поддержанию мира из Афганистана обстановка в регионе обострится до предела. Талибан будет спешно занимать страну, ведь и сейчас движение практически контролирует южные и южно-восточные провинции. И остановить их некому. Возможно, именно в данном направлении Хатим хочет что-то предложить нам. Повторю, он далеко не Ахмад Шах Масуд, но у него в подчинении, по нашим данным, серьезные силы, насчитывающие примерно от пятнадцати до двадцати тысяч человек.

— Вы считаете, что Хатим хочет предложить себя на роль Масуда?

Александров ответил:

— Не знаю, но скорее всего да. Причем у Хатима, человека по натуре жесткого, есть веские основания мстить Талибану.

— Вы имеете в виду казнь его брата?

— И брата Джафара, и жены брата Заиды, которых талибы повесили, и пятерых детей.

— Но Хатим даже после этого остался на службе у талибов, почему?

Александров проговорил:

— Возможно, потому, что ждал своего часа? И он настал. Но гадать, Виктор Алексеевич, бессмысленно. Хатим назначил встречу не для того, чтобы обсудить обстановку в Афганистане, завтра он должен раскрыться. Тебе на этих переговорах никаких обязательств не давать. Меньше говорить, больше слушать и записывать. Единственное, что ты можешь обещать Хатиму, что все, сказанное им, гарантированно и точно будет передано в Москву. Ну, а что решит руководство России, если вопрос, естественно, будет стоить того, тебе неизвестно. И еще определись с порядком закрытой связи с ним, опять-таки если в этом возникнет необходимость. Ты понял меня?

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант!

— Вот и прекрасно. Будь предельно осторожен. Хотя о какой осторожности можно говорить, если ты вынужден действовать без дипломатического прикрытия. И все же попытайся уцелеть.

— Я очень постараюсь, Алексей Владимирович. Один вопрос, разрешите?

— Да сколько угодно.

— Вы не рассматриваете варианта, что не Хатим лично, а руководство Талибана, используя влиятельного полевого командира, начинает игру с нами?