Чингиз Абдуллаев - Допустимый ущерб

Теперь мы считались людьми, совершившими хадж. Я даже не предполагала, что самое страшное у нас еще впереди.

Всю ночь он думал о разговоре с этой молодой женщиной. У нее такое странное и смешное имя. «Кеклик» значит «куропатка».

Эта сильная женщина не побоялась оказаться среди паломников и следить за возможным преступником. Более того. Она даже решила себя обнаружить, когда узнала, что Джамалов, которого все подозревали, скорее всего, не причастен к убийству. Алиева сама пришла к нему в номер.

Хаджи верил в человеческое благородство. Но он был умудренным опытом человеком и хорошо знал, как легко люди поддаются соблазнам.

Надо сказать, что сообщение Кеклик о террористе, который мог находиться в составе дагестанской группы, оказалось для него неожиданным. Он был почти уверен, что все люди, которые следуют с ним на хадж, являются настоящими паломниками, готовыми совершить это путешествие во имя любви к своему Богу.

Теперь получалось, что хаджи Рахман проглядел недостойного человека, который отправился в святую Мекку совсем с другой целью. Это было самое неприятное.

Всю ночь он чувствовал себя плохо, постоянно пил воду, за которой послал Абдулсалима, своего соседа по номеру. А утром старику стало еще хуже. Абдулсалим предложил ему выпить таблетку аспирина, но Рахман отказался. Он по опыту знал, что это лекарство разжижает кровь. В такую жару лучше не принимать ничего подобного.

Утром, за завтраком, он присматривался к каждому своему спутнику, пытаясь понять, кто мог оказаться этим «другим». У всех были радостные лица, многие поздравляли друг друга. Сегодня был один из самых главных праздников мусульман — Курбан-байрам. Паломникам еще предстоял обряд побивания камнями шайтана, после которого можно было совершать жертвоприношение.

Он так и не сумел ничего определить. Когда люди построились, чтобы начать движение, к нему подошел Абдулали Магомедов.

— Саудовцы требуют российского консула, — сообщил он. — Джамалов отказывается давать показания без его присутствия.

— Правильно делает, — рассудительно произнес хаджи Рахман. — Если он невиновен, то не должен ничего говорить. Пусть вызовут дипломата.

— Они могут попросить приехать кого-то из нас, — сказал Магомедов. — Вас или меня.

— Значит, поедем, — твердо решил Рахман. — Если человек невиновен, то мы обязаны его защитить.

— Не думаю, что он невиновен, — неожиданно сказал Магомедов.

— Почему?

— Я немного знаю его семью. Он был еще студентом, когда бросил учебу и ушел в Чечню, — пояснил Магомедов. — Потом воевал в Дагестане и несколько лет прятался в лесах. Его тогда арестовали и осудили за хранение оружия. Ничего другого доказать не смогли. Потом Джамалова отпустили по амнистии. Он снова ушел в горы, вернулся и опять был прощен. В последние годы этот человек жил в Кизляре. Он умеет убивать, а ведь наш паломник был задушен.

— Это еще не значит, что его задушил именно Джамалов. Доказательств никаких нет, — напомнил хаджи, чуть поморщившись. — Мы вообще не будем ничего решать. Кто мы такие, чтобы осуждать человека, не зная доподлинно, виновен ли он?! Если позовут кого-то из нас, мы обязательно поедем.

— Вам плохо? — спросил Магомедов. — Как вы себя чувствуете?

— Немного болит голова, — признался Рахман. — Но думаю, что сегодня выдержу. Остался последний день, к тому же праздничный.

К ним подошел Шадман.

— Полиция забрала все вещи Джамалова, — сообщил он. — Они еще расспрашивали нас троих, о чем он с нами говорил. Я не стал сообщать, что в тот вечер Джамалов куда-то выходил. Зачем портить жизнь молодому человеку?

— Правильно, — сказал Магомедов, а хаджи Рахман промолчал.

Раздался сигнал. Они двинулись в путь, стараясь держаться плотной группой в этой огромной толпе паломников. Каждый нес с собой по семь камней, которые нужно было бросить в столб, символизирующий шайтана.

Хаджи Рахман все время видел паломников из бакинской группы, идущих впереди. Среди них была и Кеклик.

Они уже подходили к этой сплошной стене, где стоял тот самый столб, когда впереди началась какая-то давка. Толпа замерла на несколько мгновений, задние начали сильнее напирать на передних.

Хаджи с ужасом увидел, как упали Кеклик и ее пожилая спутница. Он хорошо знал, как это опасно. Ведь в прежние годы в этих местах были задавлены сотни паломников. Раздались чьи-то крики.

Хаджи собирался броситься на помощь, но понимал, что этим только усилит напор и вызовет неразбериху. Через несколько секунд он с облегчением увидел, что Кеклик и ее подруга сумели подняться и продолжить движение.