Роберт Крейс: Сторож (в сокращении)

Пайк не видел Бада со дня их последней встречи в ресторанчике «Шортстоп-Лаундж» — Пайк тогда уволился из Управления полиции Лос-Анджелеса и хотел, чтобы Бад услышал об этом из первых уст, тем более что они были в ту пору близкими друзьями. Бад поинтересовался, подыскал ли он себе новую работу, и Пайк ответил, что подписал контракт с лондонской корпорацией профессиональных солдат. Баду это не понравилось. Он повел себя как разочарованный отец, рассерженный выбором сына, на том их отношения и закончились.

Теперь же Пайк, почувствовав, что его согревают более ранние и более приятные воспоминания, вылез из джипа.

Бад протянул ему руку:

— Рад нашей встрече, офицер Пайк. Давно мы с тобой не виделись. Слишком давно.

Пайк притянул Бада к себе, крепко обнял.

— Я теперь занимаюсь корпоративными расследованиями, Джо. Уже четырнадцать лет, в марте будет пятнадцать. Иногда эти расследования подразумевают обеспечение безопасности. Один друг назвал мне имя Стоуна, сказал, что у него есть бывшие агенты Секретной службы, имеющие опыт работы с подвергавшимися большой опасности клиентами. Мне нужен был кто-то именно в этом роде, и тут он вдруг назвал твое имя.

Пайк взглянул на «хаммер»:

— Девушка там?

Джон Стоун уже успел изложить ему суть дела. Молодая женщина из богатой семьи пережила три покушения на свою жизнь, а Бада Флинна подрядили, чтобы он обеспечил ее защиту. Все, точка. Стоуну довольно было и того, что девушка богата. Человек с послужным списком Пайка сможет получить в свое распоряжение кучу долларов, а Стоун готов был выдоить из этих богачей каждый цент, какой только удастся.

Флинн повернулся к церкви:

— Зайдем внутрь. Познакомишься с ее отцом.

В церкви попахивало запустением и мочой. Бетонный пол, грязный от занесенного сквозь проломы в стенах песка, усеивали журналы и банки из-под пива. Запах мочи, догадался Пайк, оставлен животными. Мужчин в церкви оказалось двое. Тот, которого Пайк уже видел, был полным, с похожим на колоду лицом и жидкими волосами, которые он то и дело отбрасывал с глаз. Второй, худощавый, был постарше — лет, вероятно, пятидесяти с лишним, — на его хмуром лице выделялись умные глаза бизнесмена. На полу рядом с ними стоял кейс из цветной дубленой кожи.

Бад кивнул мужчине с жидкими волосами:

— Джо, это Коннер Баркли. Мистер Баркли — Джо Пайк.

Баркли неуверенно улыбнулся:

— Здравствуйте.

На нем была шелковая рубашка с короткими рукавами, из-под которой выпирало брюшко. На хмуром — дорогая черная спортивная куртка, галстук отсутствовал. Одежда Пайка состояла из серой майки без рукавов, джинсов и кроссовок.

Хмурый достал из кармана куртки сложенные вдвое листки бумаги и ручку:

— Мистер Пайк, меня зовут Гордон Клайн. Я поверенный мистера Баркли. Это соглашение о конфиденциальности, в котором указывается, что вы не должны повторять, передавать или еще как-либо раскрывать все, что члены семьи Баркли скажут сегодня или в любой другой день, который вы проведете в качестве нанятого ими для выполнения определенной работы человека. Вы должны подписать его.

Клайн протянул Пайку документы и ручку, однако тот не сделал ни единого движения, чтобы их взять.

Пайк смотрел на Коннера Баркли, который в свою очередь вглядывался в толстые красные стрелы, вытатуированные на дельтовидных мышцах Пайка. Стрелы эти появились еще до того, как он получил свое первое боевое задание.

Баркли оторвал тревожный взгляд от татуировки.

— Это и есть человек, которого вы хотите нанять?

— Он лучший в своем деле, мистер Баркли.

Клайн снова протянул Пайку документы:

— Будьте добры, распишитесь вот здесь.

Пайк ответил:

— Нет.

Брови Баркли изогнулись, точно потревоженные гусеницы.

— Я думаю, Гордон, все и так будет в порядке. И полагаю, нам лучше перейти к делу. Вы так не считаете, Бад?

Клайн помрачнел еще больше, однако документы убрал. Теперь заговорил Бад:

— Стало быть, вот что у нас есть. Дочь мистера Баркли — федеральная свидетельница. Через две недели ей предстоит дать показания федеральному большому жюри. За последние десять дней на ее жизнь покушались трижды. Все три попытки едва не увенчались успехом.

Пустыню уже заливал красный свет заходившего солнца. Пайк чувствовал, как воздух становится все холоднее.

— Почему ее не включили в программу защиты свидетелей?

На этот вопрос ответил Баркли:

— Ее включили. И она тут же едва не погибла.