Роберт Крейс - Сторож (в сокращении)

— Не-а. А кто это? — спросила Ларкин.

— Александр Миш.

Ларкин покачала головой:

— Нет, это не Миш.

— Это Миш. Убит в Колумбии пять лет назад. А эти снимки были сделаны при его задержании. Мне их прислали из полицейского управления Денвера. Человек, которого вы видели с Кингами, не был Мишем.

— Тогда кем же он был?

— Не знаю.

— И почему мне сказали, что он был вот этим?

— По той же причине, — ответил Пайк, — по какой они врали и обо всем остальном.

Коул взглянул на Пайка:

— Тебе стоит поговорить с твоим приятелем Бадом. Выяснить, в чем еще они соврали.

Ларкин вдруг замерла:

— Господи боже, надо же рассказать обо всем отцу!

Пайк заколебался. Чем бы ни занимался Питман, они обладали преимуществом перед ним до тех пор, пока Питман не знал, что они к нему приглядываются. А в то, что Коннер Баркли и его адвокаты не выдадут их, Пайк не верил.

— Мы не можем рассказать об этом вашему отцу. Пока.

Ларкин напряглась, покраснела:

— Я не могу не сказать ему! Эти люди врали на каждом шагу. Они и сейчас врут, а он им верит! Он мой отец. Если ему не скажете вы, скажу я!

Пайк вглядывался в нее — в глазах у Ларкин читались и страх, и надежда сразу. Она хотела защитить своего отца.

Пайк вытащил сотовый, набрал номер Бада. На этот раз Бад ответил. Пайк объяснил, что им необходимо как можно быстрее увидеться с ним и с отцом девушки. Это серьезно, сказал он. Пайк назвал место встречи и прервал связь, не дав Баду задать ни одного вопроса. Отнимая трубку от уха, он взглянул на девушку:

— Собирайте вещи. Поехали.

Бушевавшая в Калифорнии американо-мексиканская война закончилась в Юниверсал-Сити. Мирный договор был подписан в маленькой саманной миссии, находившейся на перевале Кахуэнга и называвшейся Кампо-де-Кахуэнга. Ничем не отмеченное здание этой миссии стоит теперь через улицу от съемочных павильонов кинокомпании «Юниверсал», укрывшись за съездами с автомагистрали. Очень удобное место для встречи.

Пайк и Ларкин сидели, не выключив двигателя, в машине, когда на парковку заехал черный «хаммер». Как только он остановился, дверцы его распахнулись, и из них вышли Бад, Коннер Баркли и его юрист, Гордон Клайн.

Приезд Клайна никакого удовольствия Пайку не доставил.

— Ну пошли, — сказал он и вместе с девушкой вылез из «лексуса», к которому уже подходили Бад и двое других мужчин.

— Давно пора, Ларкин, — сказал отец девушки. — Мы уже переволновались. Поехали отсюда.

Ларкин не сдвинулась с места:

— Я никуда ехать не собираюсь. Мы здесь, чтобы предупредить тебя.

Отца Ларкин услышанное, похоже, встревожило.

— Но мы страшно волновались за тебя. — Он взглянул на Клайна. — Скажи ей, Гордон, пусть она не ведет себя так.

Пайк смотрел на Бада и обращался только к нему:

— Питман обманул вас. Человек, которого он называл Александром Мишем, не Миш. Миш умер пять лет назад.

Гордон Клайн всплеснул руками:

— Мы не хотим ничего слышать. Я возбужу против вас дело о похищении. Едва увидев вас, я понял, что вы сумасшедший.

Ларкин повысила голос, теперь он звучал гневно и резко:

— Заткнитесь! — Она схватила отца за руку. — Пожалуйста, просто выслушай меня. Мы приехали, чтобы предупредить тебя.

Вид у Баркли был самый страдальческий:

— Не надо так, Ларкин. Мы все за тебя волновались.

Пайк достал из кармана полученный по факсу снимок, протянул его Баду:

— Вот это Миш. Тот, чьи фотографии Питман показывал Ларкин, Мишем не был.

Клайн и Баркли через плечо Флинна вгляделись в снимок.

Ларкин не сводила глаз с отца:

— Они солгали нам, папочка.

«Папочка». Не похоже, что она часто прибегала к этому слову. Пайк мысленно похвалил ее, но почувствовал и печаль.

Клайн набрал воздуха в грудь:

— Мы все видели те фотографии, и я согласен с вами, на них был изображен другой человек. Но это еще не значит, что нас обманывали. Два разных человека могут носить одно имя.

Бад просмотрел присланные вместе со снимками документы:

— Имя у двух разных людей одним и тем же быть может, однако досье арестов — нет. А это досье совпадает с тем, которое дал мне Питман, когда я подключился к делу.

Гордон приподнял брови:

— Вот как? В таком случае мы можем отпустить Пайка. Пусть уходит. Нам нужно доставить Ларкин домой, а после задать мистеру Питману несколько вопросов. И будьте уверены, если меня не устроят его ответы, он пожалеет о том, что родился на свет.

— Домой я не поеду.

Клайн состроил лицо человека, который никак не может поверить в то, что какая-то девица способна доставить людям столько хлопот, и усталым голосом произнес: