Александр Тамоников: Последняя молитва шахида

Так будет легче и ей, и ему. За раздумьями он забылся в коротком сне.

Марина не спала и в 5.00 разбудила капитана:

– Сережа, дорогой, вставай, пора!

Сергей с трудом оторвал голову от подушки, поцеловал женщину и пошел в душ, сбрасывать с себя груз похмелья и приятной, легкой, но все же бессонной усталости. Вышел бодрым, и, как ни странно, ему не хотелось выпить. Может, от того, что накануне приняли не так уж и много, а может, и от неистовой любви, которой оба отдали друг друга без остатка. Марина за это время в соседнем номере привела себя в порядок, заправила постель.

– Ну что, Марина, мне пора? – Офицер оделся, взяв в руки свою десантную сумку.

Женщина подошла к нему, взглянула в глаза. И бравого капитана удивило, как они изменились. Нет, глаза, конечно, остались прежними, темно-синими, с зеленоватым оттенком, в обрамлении естественных, красивых, длинных ресниц. Изменился взгляд. Тот взгляд, к которому привык Сергей, да и не только он. Сейчас в нем отражалась бесконечная нежность с оттенком искренней тревоги и плохо скрытой печали.

– Сережа! Я, конечно, понимаю, господи… Не знаю, как и сказать. Ты знаешь… береги себя, Сережа! Нет, не подумай ничего такого! Я… не знаю…

Сергей давно понял, что хотела сказать ему женщина. Он обнял ее, притянув к себе:

– Марина, ты бы хотела всегда быть со мной?

– О чем ты спрашиваешь, Сережа, – шептала Марина, – конечно же! Но боюсь, это лишь слова в порыве еще не прошедших ощущений прошедшей ночи, я боюсь, что ты не сможешь этого. Я всегда знала, что когда-то придется платить за ту жизнь, которую вела, но не догадывалась, что плата будет такой тяжелой! Я не питала иллюзий, что смогу кому-то быть нужной, боюсь, и ты никогда не забудешь моего прошлого! Так что…

Капитан настойчиво спросил:

– Марина, я задал тебе конкретный вопрос, не нуждаясь в комментариях, так да или нет?

– Да! – совсем тихо, уткнувшись лицом в крепкое широкое плечо офицера, ответила женщина.

Антон как-то облегченно вздохнул, но это ей могло и показаться.

– Тогда жди меня. Если останусь жив – через год, если раньше не выгонят из армии, – я приеду и заберу тебя с собой! Только одного прошу, жди и… завяжи с этой работой. Я скажу Генке, он тебя в штаб определит, найдет место!

Марина взглянула офицеру в глаза:

– Это правда?

Капитан не понял:

– Что правда?

– Правда все, что ты сказал? И мы будем вместе, станем семьей?

Сергей задал женщине встречный вопрос:

– Марин, ты когда-нибудь слышала, чтобы Антон бросал слова на ветер? Не выполнял обещаний? Не держал слова? Обманывал кого бы то ни было, «чехи» не в счет. Слышала?

Женщина отрицательно покачала головой:

– Нет! Антон всегда держит слово, вот это я слышала о тебе!

– Тогда вопрос твой считаю неуместным. Сказал, заберу, значит, заберу! Если, повторюсь, пуля или осколок не решат за меня по-иному.

– Да, конечно, но только один вопрос можно?

Капитан посмотрел на часы:

– Один можно, а то я уже опаздываю, Марин.

– Ты это… вот так… решил из жалости ко мне?

– Нет, не из жалости, есть более веская причина!

– Какая, Сережа? – тело женщины напряглось.

– А вот это уже второй вопрос, а мы договаривались об одном. Да и ответ на него тебе должно подсказать твое сердце. Он в тебе! И ты все должна понять сама. Все, дорогая! Проводи меня, пожалуйста!

– Да, да, конечно!

Марина с капитаном прошли по коридору, она открыла дверь. Сергей наклонился, поцеловал ее, спустился по ступеням, остановился, словно забыл что-то, обернулся:

– Ты дождись меня, Марина!

– Я буду ждать, Сережа, обещаю!

– Тогда до встречи!

Капитан пошел от гостиницы своей быстрой, прыгающей походкой в сторону парка боевых машин. Он не видел, но знал, что в дверях, опершись о коробку, иногда смахивая счастливые слезинки, стоит и смотрит ему вслед его Марина. Поэтому идти до поворота, за которым он станет невидим для нее, старался как можно быстрее. Только повернув, остановился, закурил. Курил беспрерывно, жадно затягиваясь. Бросил окурок, начавший обжигать ему пальцы и губы. Проговорил в пустоту:

– Вот так, Антон, а ты говоришь! Теперь тебе и выжить не помешало бы. Не сгинуть в ненасытной утробе смерти. И все наладится! Все будет хорошо! Нужна малость – остаться живым. – Но не прячась за спины других, а остаться тем Антоном, каким его знают и будут помнить, отчаянным, бесстрашным, решительным на войне и независимым, никому никогда не лизавшим задницу ради карьеры в мирной службе. До конца, каким бы он ни был, остаться истинным русским офицером! Только так, и никак иначе! Даст бог, и он обретет наконец счастье!.. Ну а на нет и суда нет!