Дон Пендлтон - Манхэттенский паралич

— Все шишки в городе? — спросил Болан.

— Почти все, — ответил Таррин. Он достал из нагрудного кармана маленькую записную книжку. — Вот список. Они ведут себя очень осторожно. Группами не собираются. Некоторые имеют здесь постоянные апартаменты. Другие рассредоточились по дорогим отелям от Центрального парка до Таймс-сквера.

Болан не взял протянутую ему записную книжку.

— Убери ее, Лео. Я не могу гоняться за ними по всему городу.

Таррин поежился и сказал:

— Честно говоря, я уже насмотрелся на кровь, хватит на всю оставшуюся жизнь. По-моему, ты наделал достаточно шума.

— Вовсе не достаточно, — спокойно возразил Болан. — Но я не могу и не буду устраивать стрельбу в гостиницах. Я тихо закончу свою партию и так же тихо исчезну. Я умышленно не оставил здесь свой «фирменный знак» Палача, Лео. Я хочу, чтобы эту акцию не связывали с моим именем. К тому времени, когда я закончу здесь свою работу, эти ребята должны затаить друг против друга лютую ненависть.

— Я думал, ты уже закончил, — сказал Таррин.

— В основном, да, — ответил Болан. — Все, что осталось, — это, главным образом, твоя игра.

Они вышли из лифта и быстро направились к машине Лео. И только когда они уже выезжали из гаража, Таррин спросил:

— Что это за игра?

Болан рассказал ему о лимузине Барни Матильды и его сокровенных тайнах. На протяжении всего рассказа малыш Лео хмурился, а когда Болан закончил, он весело рассмеялся.

— Так вот какую игру ты мне предлагаешь! Боже, я уже сгораю от нетерпения и даже знаю, какие шаги предпринять.

— Ну и отлично, Лео, — сказал Мак. — На пленках есть свежие записи. Кое-какие я уже прослушал. Ты наверняка обнаружил, что дружище Барни держит под присмотром отели, где важные персоны ждут похорон Оджи.

Таррина разбирал смех. Он сказал:

— Я на этой машине объеду все гостиницы в городе и прокачу всех заинтересованных лиц, пусть послушают. Да, я знаю, как тут можно сыграть.

— Выброси меня на углу Сорок пятой и Парк-авеню, — попросил Болан.

— Ты прощаешься, да? — поинтересовался Таррин.

— Возможно, — со вздохом ответил Болан. — У меня есть дело на Лонг-Айленде. Потом... ладно, посмотрим.

— Из пентхауза ты ушел чистым, сержант?

Болан похлопал по кейсу. — Да, все здесь. Никто никогда не узнает истины, Лео.

— Забавно... Ты представляешь, что здесь начнется? Все перевернется вверх дном. Обстановка и так на грани взрыва. А что будет, когда я им прокручу пленки Барни! Да у них крыша поедет!

Болан подмигнул Таррину.

— На это я и рассчитываю.

Они подъехали к нужному перекрестку. Лео остановил машину и сказал:

— Когда получит огласку история с пленками, Барни не сдобровать. Может быть, мне удастся заполнить вакуум. А что ты придумал для Эритреи?

— Покровительство ФБР, — кратко ответил Болан.

Таррин усмехнулся.

— Я никогда не радуюсь чужому горю, но тут я доволен. Надеюсь, Билли Джино не размозжит ему башку еще до того, как они доберутся до Лонг-Айленда.

— А что, Билли так завелся?

— Да он просто озверел.

— Ты ему передал, что я просил?

— Да. Но ты не очень-то на него полагайся. Я его давно знаю. Он коварен, как гадюка.

— Спасибо, буду иметь в виду, — мрачно ответил Болан. Когда он прощался с Лео, у него всегда портилось настроение. — Передавай привет Ангелине.

— Ага, передам. — Лео тоже сделался серьезным. — Только вот не знаю, как тебя благодарить, сержант.

— Задай им хорошую головомойку, вот как, — Болан передал Лео ключи от лимузина Барни Матильды.

— Да, и не забудь устроить им хороший концерт, — добавил он, ухмыляясь.

— Дерьмо собачье, — выругался Таррин. — Убирайся отсюда. Пойди выпей ведро крови, что ли...

Болан вышел из машины и зашагал прочь. Он ни разу не оглянулся, потому что не любил видеть слезы на глазах взрослых мужчин.

Болан связался по телефону с Гарольдом Броньолой и рассказал ему о последних событиях в штабе мафии.

— Похоже, ты им крепко наподдал, парень, — заметил шеф ФБР, — но я не буду скорбеть по усопшим. Эта четверка натворила столько бед, что простому человеку и представить трудно. Однако ты ведь знаешь, что за этим последует. Начнутся пересуды, проповеди, обычные вопли доморощенных правдоискателей, возможен даже новый кризис в Вашингтоне...

— Да. Мне-то ничего, Гарольд. Я как-нибудь переживу. А вот тебе не позавидуешь. Кровь на Манхэттене тебе так просто с рук не сойдет.

— Обо мне не беспокойся. Я отмоюсь. Так ты считаешь, что Эритрея вот-вот созреет?