Дон Пендлтон - Манхэттенский паралич

Что-то шевельнулось глубоко в душе Болана, по спине пробежал знакомый холодок. Да, наверное, он все же знал. Но кто бы мог подумать?

— Я искал человека по имени Питер, — пробормотал он.

— Называйте его, как хотите, но вам все равно не понравится то, к чему вы прикоснулись. Он — дедушка, прародитель, главный архитектор современного здания мафии, король убийц. Остается только ответить на вопрос: кто был самым главным боссом — Оджи или Барни? Как вы думаете, какая сила удерживала Маринелло у кормила власти все эти годы? Любовь и поцелуи? Мак, Барни Матильда своей властью всегда подпирал трон.

Да. Конечно! Человек по имени Питер. Столп мафии. Архитектор фашистской тайной полиции, наставник и глава собственного гестапо «Коммиссионе», Туз Тузов! Вот как все обернулось! Невероятно! Старина Барни, живая легенда добрых былых времен, соратник Маринелло с самых первых дней!

— Я ничего ему не внушил, — сказал Болан, вторя замечанию Салли.

— Абсолютно. Он поиграл с вами, как кошка с мышкой. Ведь это он посылает Тузов.

Болан хмыкнул, обдумывая сложившуюся комичную ситуацию. Старик переиграл его по всем статьям, но зато открылись новые нюансы. Он сказал девушке:

— Однако мне удалось решить ваш вопрос, Салли. Ведь контракт на вас у него в кармане, и коль скоро вы работаете на него, он не простит вам интервью с Маком Боланом.

Она энергично кивнула, соглашаясь с ним.

— Но пусть вас это не обескураживает. В любом случае, я уже была готова выйти из игры. Кроме того, все условия по моему контракту уже выполнены. Люди вроде Барни Матильды несут в себе мощный заряд смерти. Достаточно одного соприкосновения с ним, и вы — покойник. Боюсь, что у меня было слишком много таких соприкосновений.

— Какую работу вы выполняли для Барни, Салли?

— Разведка, — ответила она, стрельнув глазами. — Мафия теперь выступает, как обычный работодатель по подряду. Я сотрудничала с Барни с момента последней встречи с вами. — Она моргнула невинными глазками. — Я была его секретным оружием.

— Да, вы, конечно, оружие, — признал Болан.

— Ну и... я заряжена и взведена. Готова выстрелить по команде.

Если в этих словах и был намек на двусмысленность, то озадаченный Болан не заметил его.

— Вам надо потихоньку выбираться из заварухи, — сказал он Салли. — Обстановка в городе накалилась до предела. Сейчас всякое может случиться.

— Это точно. Всякое.

— Надо выходить из игры. Она в полном разгаре. Вам лучше найти нору и спрятаться, пока не уляжется шум.

Казалось, она не слышала ни одного его слова.

— Мне надо доложить начальству. Порядок есть порядок, знаете ли. Здесь неподалеку у меня есть укромное местечко с телефоном для спецсвязи и прочим. А потом я буду рада исповедоваться перед вами.

— Кто, кроме вас, знает о Барни? — спросил он.

— Только вы и я. Мне никто не ставил задачу найти тайного босса-чудовище. Просто так сложились обстоятельства. Я держала свои страшные подозрения при себе, надеясь получить какие-нибудь документальные доказательства. Если бы я доложила в Вашингтон о своих подозрениях относительно Барни, начальство уже давно отозвало бы меня.

— Значит, вы скрыли эту информацию от ФБР?

— Точнее, заначила до поры до времени, — ответила Салли, широко улыбнувшись. — Я слышала, вы работали с Тоби и Смайли на Гавайях. Потрясающе. Как им удалось переиграть девушек-танцовщиц хула?

Еще двое девчонок из их квартета. Да, не женское это дело...

— Потрясающе, — передразнил он ее, улыбаясь. — Вы слышали, что я сказал, Салли? Я сказал вам не...

— О Жоржетте я тоже слышала, — мрачно оборвала она его на полуслове, уклоняясь от его беззлобных упреков. Ее настроение мгновенно переменилось. — И не пытайтесь вывести меня из игры, мистер Блиц. Я тоже имею право сделать в ней свою ставку.

Болан вздохнул, сознавая ее правоту.

— Мы имеем только одно право, Салли, — не сдавался он, — право умереть.

— Хорошо, что вы сказали «мы», — ответила она, вновь принимая облик милой девчонки, который не мог не тронуть мужское сердце, не пробудить в нем рыцарские порывы. В сердце благородного мужчины, разумеется. Потому что не перевелись еще дикари, способные оскорбить нежный слух этой славной девушки с кукольными глазами грязной бранью, надругаться над ее роскошным телом, унизить хрупкое девичье достоинство.

— Но иногда у нас появляется право убивать, — добавил он.

Она бросила на него быстрый взгляд и вновь сосредоточилась на управлении машиной.