Дон Пендлтон - Манхэттенский паралич

Проницательные глаза старика вновь насторожились.

— А те парни... они заняли неправильную позицию, да?

— Я бы сказал, глупую позицию, — ответил Болан.

— Давайте говорить открыто, — предложил старик.

Болан посмотрел на даму. Она скромно потупила взгляд и едва заметно придвинулась к старику.

— С ней все в порядке, — сказал Матильда. — Прямой разговор. Каковы шансы Дэвида?

— Вопрос решен однозначно, — спокойно ответил Болан.

— Поскольку вы подавляете оппозицию, да?

— Скажем так: территория сейчас едина.

— Это ни о чем не говорит. Остальные территории должны ратифицировать такое важное решение.

— Я уже сказал, вопрос решен. Сегодня совет в полном составе ратифицирует его.

— Так быстро? Он, должно быть, давно готовился к такому исходу.

— Довольно долго. — Болан развел руками, аргументируя свою точку зрения. — А как иначе, Барни? Старые традиции умерли. Сейчас другое время и другие люди. Вы и Оджи — последние из могикан. К кому перейдет власть? К жалкой шпане вроде Минотти? Скубы? Вольпы?

Матильда издал глубокий и усталый вздох.

— Оджи тоже принимали за шпану, когда он вступал в должность. Но он в десять раз лучше Дэвида. Я не понимаю... Не могу понять, как люди вашего калибра могут поддерживать такого щенка.

Болан не стремился выиграть этот спор. Наоборот, он играл в поддавки, желая намеренно проиграть спор. Барни Матильда, конечно, полуустранился от дел, но старика уважали и любили в мафии. И Болан с удовлетворением обнаружил, что Барни не зависел от Эритреи. Да, Болан сдавался, он проиграл спор.

— Дэвидом можно управлять, Барни, — сказал он с намеком.

— Ах вот оно что! Наконец-то до меня дошло, — возмутился старик. — Вам нужен такой босс, которым можно было бы крутить как марионеткой! Эй, остановите машину и убирайтесь! Да! Вон отсюда, чтоб и духа вашего здесь не было!

Пожилой джентльмен мог позволить себе разговаривать в подобном тоне даже с Тузом, особенно если учесть, что он сам по праву прослыл живой легендой. Болан усмехнулся и сказал:

— Если бы вы, Барни, были лет на двадцать помоложе, тогда не было бы проблем с достойным преемником.

— Убирайтесь из моей машины!

— Мне придется позаимствовать ее у вас, — с сожалением отрезал Болан и велел водителю. — Найди удобное место возле стоянки такси. Дальше ты с Барни поедешь на извозчике. Машина остается у меня. — Матильде он сказал: — Леди тоже остается. Я оставлю их обеих в гараже под офисом корпорации. Вы знаете, где это?

Старик вдруг успокоился и проворчал:

— Она все равно ничем не сможет вам помочь. Бросьте свою затею.

Болан сочувственно улыбнулся:

— Вы же знаете порядок, Барни. Не беспокойтесь. С ней все будет в порядке.

— Чтобы ни один волосок не упал с этой прелестной головки. Слышите?

— Не волнуйтесь. Если с ней все в порядке, тогда о'кей. Если нет, то и вы в беде. Тогда все ваши волнения окажутся окончены. Я не прав?

— Вы правы в одном, — резко ответил старик. — Жаль, что я не на двадцать лет моложе. И даже несмотря на это, мудрец, вам лучше позаботиться о собственной чистоте!

Они остановились у тротуара кварталах в десяти-двенадцати от «тихого местечка» на Восьмой авеню. Болан вынул патроны из «кольта-45» и вернул оружие владельцу. Шофер вылез из машины и открыл дверцу для Матильды. Девушка потянулась к Барни, чмокнула старика в щеку и что-то шепнула ему. Болан слов не расслышал, но ему показалось, что она подбодрила Барни. Он поцеловал ей руку, пробормотал какую-то фразу по-итальянски и с надменным видом вышел из машины.

Болан сказал девушке:

— Пересядьте вперед. Вы поведете машину.

В следующее мгновение Палач и девушка на реквизированной машине быстро влились в уличный поток транспорта.

Она глубоко вздохнула и сказала:

— Очень хорошо!

— Хорошо, да не очень, — ответил Болан, натянуто улыбнувшись. — У вас все чисто, прекрасная леди?

— У меня все грязно, как и у них, — заверила она Мака. В ее невинных глазах загорелись искорки. — И у него тоже . На сей раз вы ухватили быка за рога, Мак Болан.

— Значит, старик Барни участвует в игре, — задумчиво произнес Болан.

— Послушайте, Мак, старина Барни сам изобрел эту игру, — сказала она. — И вам не удалось внушить ему абсолютно ничего нового. Да вы знаете, что это за старик?

— По-моему, вы мне сейчас расскажете, да?

Ее глаза восторженно засияли.

— Он — самый гадкий человек в городе. Самый грязный тип. Этот старик — просто ходячий ужас. Забудьте Франкенштейна и Дракулу. Разве вы не знаете, кто он такой?