Дон Пендлтон - Разгром в Сент-Луисе

Но, конечно, в свое время «Юбилей» был весьма блестящим джентльменом. Он видывал времена и людей, которые обессмертили себя вместе с рекой в песнях и сонетах. Сама-то «старая леди река» катила вдаль свои воды размеренно и уверенно, постоянно, вечно, но нельзя было назвать рекой ежедневно обновляющуюся воду. Так же, как нельзя считать рекой русло, берега и любые другие скопления молекул. Реку делает событие — событие, сосуществование, совпадение в пространстве-времени русла, берегов и текущей воды. И событие — событие рек, пароходов и людей — составляет саму историю. События были вечными. И верно сказал Эмерсон, события использовали людей для своих целей.

Болан не имел ничего против этого. Загадки жизни хорошо укладывались в эту динамическую схему и оправдывались, вплетенные в узоры бытия, как красные нити боли и зеленые нити радости.

Таковы были вечно ткущиеся, бесконечные узоры жизни.

Первой по трапу сбежала Тони. Она влетела в его объятия с радостным визгом и индейскими боевыми воплями, и он подхватил ее и закружил вокруг себя. На ней были красные брюки и помятая вельветовая куртка. Выглядела она великолепно и вполне в духе времени, и Болан мог только слать свою благодарность куда-то во Вселенную, туда, где ткались нити человеческих судеб.

— Ну и где же ты прохлаждалась, когда мы пахали как кони? — спросил ее Болан с отеческой укоризной.

— Развлекалась, — она очаровательно улыбнулась. — Круиз вдоль берегов Ривьеры, дорогуша, отдых в речном клубе с очаровательным видом на свалку металлолома и шикарное кладбище автомобилей.

Сияющий Политик перевел ее рапорт на чистый английский:

— Все вышло очень удачно, сержант. Пароход мы вычислили с первого же раза. Ребята Арти доставили ее сюда и... впрочем, я подожду, пока ты сам не заглянешь внутрь этой развалины. Ты говоришь, это куча лома. Нет, гораздо хуже. Достаточно шести пьяных термитов, чтобы эта хреновина рассыпалась в пыль.

Тони уже серьезно добавила:

— Мистер Джиамба был очень предупредителен по отношению ко мне, вел себя по-джентльменски. Я была совершенно свободна в пределах парохода, до тех пор, пока не попыталась перегрызть поводок.

— Ты с нами. Сейчас только это имеет значение, — ответил Болан.

— Мне стыдно, что я так прокололась, — потупилась Тони.

Стыдиться особенно было нечего, но Мак видел, что она действительно переживает, и поэтому решил: пусть выговорится.

— Старик — прожженный мошенник. Я думала, он без сознания, и пошла принять ванну. Я совсем недолго отсутствовала, но этот прохиндей успел отыскать телефон и вызвать себе подмогу.

— Да ладно тебе, — утешал ее Болан. — В конце концов все очень удачно сложилось. Нет худа без добра.

— Это точно. У меня было полно времени для серьезных размышлений. И на спокойную голову я переосмыслила нашу маленькую утреннюю дискуссию. Я лежала связанная по рукам и ногам в трюме, напуганная жуткими крысами, которые меня совершенно не боялись — таков был фон для моих медитаций. И, тем не менее, мое решение осталось непоколебимым. Я выбрала свой путь и не сверну с него.

Это было хорошо сказано, и Болан испытал за нее настоящую гордость. Не каждый из тех, кого он знал, мог сделать подобное заявление.

— Считай, что тебе повезло, — сказал он.

— Вы о чем, ребята? — спросил Политик.

— Об аде и рае, — ответила Тони.

Старший брат покачал головой и задрал бровь, выказывая сдержанное неприятие всей этой метафизической зауми.

— О-о. Группа «Эйбл».

С борта парохода, осторожно спускаясь по ветхим сходням на берег, потянулись люди Джиамба. Пестрый сброд, выглядевший просто жалко, если учесть, какой силе они решили противостоять. Их было человек двадцать, не больше, и только два или три из них выглядели моложе пятидесяти. Это были «бизнесмены», а не профессиональные боевики, и в свое время, чтобы просто выжить, им приходилось участвовать в очень жестких схватках.

Арти и Джулио сошли по трапу вместе. Старый дон казался не таким уж хрупким в рабочей одежде, но передвигался он с осторожностью.

Они остановились рядом с Боланом и оглядели его с ног до головы. Затем Джиамба сказал:

— Не знаю, зачем ты это делаешь. Да и плевать. Сдается мне, ты дурацких книжек начитался. В любом случае, я тебе благодарен, хотя и не знаю, нужна ли тебе моя благодарность.

— Прибереги ее, Арти, — ответил Болан, — в один прекрасный день я могу вернуться, но уже по твою душу.

— Тогда поторопись, иначе тебе придется оспаривать ее у ангелов.