Дон Пендлтон - Разгром в Сент-Луисе

Существование ада лишается всякого смысла, если пустуют небеса?

Таррин вынужден был согласиться с этой логикой, хотя у нее имелись свои негативные стороны.

Лео Таррин, специалист по балансированию на лезвии ножа, считал, что он знает, почему некоторые люди выбирают ад.

Они стояли рядом в тесной прихожей, прислонившись к стене, и беседовали приглушенными голосами, не глядя друг на друга.

— Я пытаюсь изобразить из себя создателя королей, Лео, но не могу найти рычаг и точку его приложения. Может, ты поможешь?

— А кого ты хочешь помазать на царствие?

— Малыша Арти.

— Неудачный выбор. Я слышал, он мертв.

— Когда ты это слышал?

— Сегодня утром, когда проезжал Ла Гардию. Я там заправлялся, и кроме бензина получил кое-какую информацию. Не только насчет Арти. В город спешно направляется несколько групп «солдат».

— И что тут нового?

— Приоритеты. На этот раз ты — случайное обстоятельство. Главная их цель — очистить лес от сухостоя.

— Вот она «Коза Ностра», Лео. Подлинное братство!

— Кот должен ловить мышей, сержант. А если нет...

— Арти жив, Лео. И в полном здравии.

— Ты это точно знаешь?

— Да.

— Рад за него. Он последний из могикан. Настоящий дон, подлинный крестный отец.

— Дерьмо собачье, вот кто он...

Таррин хмыкнул.

— Со всем отсюда вытекающим, разумеется.

— Так как мне его короновать?

— Никак. Имеет значение только Чилья. Корона сейчас у него.

— И не важно, что Арти все еще на сцене?

— В конечном счете, нет. Я же тебе сказал, куда ветер дует: идет расчистка леса для молодой поросли.

— Ну, а если Арти заставит этот ветер задуть в обратную сторону? Если он плюнет в морды бонзам из Нью-Йорка?

— Если ты еще можешь ловить мышей, то что ж... Да, боссы вынуждены будут пересмотреть свою позицию.

— В этом и заключается моя игра, Лео.

— А-а. Ну, не знаю, сержант. Венчать на царство, да? Что ж, может быть. Но игра должна быть очень тонкой.

— Дай мне только рычаг, Лео.

— В Нью-Йорке ходят слухи, что ты замочил Малыша Арти.

— Нет. Чилья посадил его под замок, а я освободил. Но не смог уследить. Сейчас он рыскает на воле, и все охотники за скальпами из банды Чилья идут по его следу. Плохо еще и то, что он прихватил с собой нечто такое, чем я очень дорожу. Нечто очень ценное и хрупкое. Где мне искать его?

— М-м-м.

— Лео?!

— Я думаю. А старина Паттриччи все еще здесь?

— Два часа назад был еще жив.

— Ты же знаешь эту речную крысу. Во времена сухого закона он торговал бормотухой по всей Миссиссипи. Несколько лет назад он... нет... пожалуй, это было слишком давно. Я больше ничего об этом не слышал.

— Что это? Лео, мне достаточно соломинки — любой соломинки, за которую можно ухватиться.

— Я просто подумал, что если у Арти неприятности, то он попытается укрыться у Винодела Джулио. Они когда-то были партнерами.

— Ну и в чем же заключается моя соломинка?

— Твоя соломинка — пароход. Настоящий, подлинный музейный экспонат. Старинный, колесный. Его вообще-то отправляли на слом, но Джулио его перекупил — из сентиментальных, должно быть, соображений... Не знаю, сержант, может все это бред. Я потом несколько лет ничего не слышал про этот пароход. Старик намеревался его реставрировать и держать в качестве забавы. Пережить заново свою юность на реке... или же провести на реке остаток жизни, когда отойдет от дел... Что-то вроде того... Однако он так ничего и не сделал. Но я помню, что в каком-то общенациональном журнале появилась статья по поводу его приобретения — с ностальгической ноткой и полная меланхолии. Там были фото в стиле ретро и все такое. А пароход назывался... э-э... «Юбилей». Да, колесный пароход «Юбилей». Большой, трехпалубный. Не уверен, но, кажется, он мог перевозить несколько сотен пассажиров. Прогулочный корабль. На больших реках таких было полно.

— Знаю я эти корыта, — сказал Болан. — Они до сих пор еще попадаются. Парочка таких стоит у пристани в пригороде.

— Верно. Один из них — вроде музея, на вечном приколе. Как его? А! «Голден»... или «Голденрод»? Еще один на ходу — то ли «Президент», то ли «Адмирал»... не помню точно. Оба они классом повыше, чем «Юбилей», разница между ними, как между самолетом и дирижаблем. Я уже говорил: когда Джулио купил это корыто, оно уже разваливалось на части. А статья в том журнале поставила Джулио в глупое положение. Его приобретение стало излюбленной темой шуток на востоке. Джулио заплатил за старую калошу по цене металлолома, но понадобилась бы уйма баксов, чтобы ее отремонтировать и восстановить. Тогда все над ним смеялись и, кажется, старик бросил свою затею.