Дон Пендлтон - Разгром в Сент-Луисе

Он покачал головой.

— Нет, это дети райского сада. Они даже не знают, с какой стороны за топор или мачете берутся. А уж тем более, как рубить тропы в девственном лесу. Создатели эдема живут здесь, Тони, в джунглях. Райский сад проектируют в аду.

Девушка зябко передернула плечами и положила голову ему на грудь.

— Не нравится мне здесь, Мак, — сказала она слабым голосом.

— Мне тоже. Но у тебя еще есть время, Тони. Ты можешь выйти из игры.

— А ты не можешь?

— Ты же сама прекрасно знаешь, что нет. Только подумай — сколько на мне крови. Подумай об этом.

Тони заплакала, Болан оттолкнул ее от себя. Губы его плотно сжались, глаза снова стали ледяными.

— Прекрати! — приказал он.

— Ненавижу этот твой проклятый мир, Мак Болан! — закричала она яростно.

— Не я его создал, — ответил он. — Я просто живу в нем. Тот, кто здесь живет, здесь и умирает. Если у тебя другие планы, то я могу задержать вращение этого мира, чтобы у тебя было время сойти. Но не заливай меня горючими слезами, Тони. Это заразительно. Если я начну рыдать, то весь этот проклятый мир утонет в моих слезах.

— Ты ?! — вздохнула она, не веря своим ушам. — Зарыдаешь?!

— Не буду, если смогу удержаться, — отрезал он.

Он притормозил у обочины и повернулся к девушке, испытующе глядя на нее.

— Мы в этом мире не случайно, Тони. Так мы решили, ибо это на сто процентов отвечает нашим убеждениям. Так что решай.

Болан вложил в ее ладонь небольшой бумажник.

— Вот деньги, а вон там, через квартал, мотель. Твой ход.

Тони швырнула бумажник назад и поудобнее устроилась на сиденье.

— Пошел ты, — спокойно сказала она и вытерла слезы. — Будем считать, что экзекуция закончена надлежащим образом и продолжим наши игры.

— Ты уверена? — настаивал он.

— Уверена. Давай сюда свой проклятый топор или мачете, или что у тебя там, и начнем прорубать тропу.

Болан угрюмо улыбнулся и вывел машину на дорогу. Да, она была женщиной в его стиле. И это было плохо. Очень плохо.

Ибо в этом старом мире люди его типа обычно умирают молодыми.

Команда «Эйбл» снова собралась вместе, ощущала себя совершенно боеспособной и готовой выйти на тропу войны и идти сквозь адский огонь. И в глубине души Мак Болан вынужден был признать, что получив такое подкрепление, он ощущает себя гораздо лучше.

Во Вьетнаме их диверсионной группе приходилось проделывать самую грязную работу, исполнять самые невозможные задания. «Команде „Эйбл“ это по плечу» — таков был негромкий боевой клич тех дней. Надо сказать, что не только способности Мака Болана снискали его крутой команде такую репутацию.

«Гаджет» Шварц был способен несколько суток пролежать, замаскировавшись в кустах на окраине вьетконговской деревни и ведя электронную разведку с помощью переносного аудиосонора, в полном одиночестве, когда до ближайшего друга и союзника были многие мили, а питаться приходилось черными сухарями и водой. Вернувшись на базу, он без тени улыбки рассказывал истории, от которых слушатели покатывались со смеха: о том, как вьетконговские часовые отливали ему на сапоги средь бела дня, а ночью заваливали рядом с ним своих дам на расстоянии «... не то, что рукой подать, мужики, а болтом достать, если тот встанет...»

Бланканалес заслужил кличку Политик еще раньше, когда служил в спецназе и участвовал в программе умиротворения. Когда же он перешел в диверсионную группу, кое-кто стал называть его «хамелеоном» за способность становиться невидимым практически в любом окружении. И дело было не в одежде и не в камуфляже. Просто был у него дар сливаться с любым природным фоном и растворяться в любой толпе. Однажды он ухитрился незамеченным прошагать вместе с маленькой группой крестьян через захваченную врагом деревню — при полной боевой выкладке и форме — прикупить еды на местном рынке и небрежной походкой вернуться обратно той же дорогой.

Болан многому научился у этих людей — и во Вьетнаме и позже, когда организовал свою Команду Смерти для борьбы с мафией в Лос-Анджелесе. Но время показало, что лос-анджелесская авантюра была трагической ошибкой. Из десяти человек, вошедших в команду, только трое — Болан, Шварц и Бланканалес — пережили войну с семьей Диджордже. С тех пор Болан старался вести войну в одиночку. Лишь раз, во время короткой стычки в Сан-Диего, он призвал на помощь старых друзей.

Во время кампании в Новом Орлеане он наткнулся на них совершенно случайно — и в этом им повезло. В обоих уже еле-еле теплились последние искорки жизни, когда Болан спас их от допроса с пристрастием, проводимым Томми Карлотти, самозванным ужасом с Бурбон-стрит. Здесь же, в Сент-Луисе, они выполняли заказ для своего клиента, «клиентом» же оказался...