Дон Пендлтон - Встреча в Кливленде

Несколько секунд он сидел за баранкой «ягуара», обдумывая услышанное, затем сорвался с места и помчался в западном направлении.

Вот они, искры, — по сути, целый фейерверк! Федеральный окружной судья, мафиози, загородный клуб, девушка, очутившаяся в западне, — словом, какая-то непонятная и страшная история. Похоже, тут придется хорошенько поработать.

— Спасибо тебе, судья! — возбужденно прошептал Болан. — Я уж что-нибудь придумаю. Наверняка.

Местной торговой палате нравилось считать, что самый крупный город штата Огайо имеет «наилучшее расположение в стране». По многим причинам, возможно, так оно и было. В радиусе пятисот миль сосредоточилось более половины общего населения США и Канады, пятьдесят пять процентов промышленных предприятий и более пятидесяти процентов магазинов розничной торговли обеих стран. Один из самых загруженных национальных портов — Кливленд — принимал суда, пришедшие не только с Великих Озер, но и со всего мира — благодаря полноводной реке Святого Лаврентия.

Лишь Нью-Йорк и Чикаго могли похвастать большим числом штаб-квартир, принадлежащих крупнейшим корпорациям. Нет смысла перечислять все промышленные гиганты, обосновавшиеся в Кливленде, достаточно отметить, что из тысячи ведущих корпораций страны здесь базировалась пятьдесят одна, — знающие люди оценят эту цифру по достоинству!

Действительно, городу было чем гордиться.

Среди таких самых заметных «корпораций», не занесенная, впрочем, в бюллетень Торговой палаты, без видимых сбоев работала одна, именуемая «Коза Ностра», чей валовый годовой доход превышал бюджет многих мелких государств. Эта организация со штаб-квартирой в Нью-Йорке с давних времен открыла в Кливленде свой процветающий филиал.

Во главе его стоял известный всем Тони Морелло.

Что он из себя представлял? Ветеран преступного мира и специалист по подкупам, любящий вращаться в светском обществе и предпочитающий работать со столпами американского бизнеса. Впрочем, он не брезговал и азартными играми, и наркотиками, и проституцией, и порнографией — словом, всеми видами противозаконной деятельности, на которой многие акулы подпольного мира, как правило, и сколачивали огромные состояния, открывавшие им доступ в «высший свет».

Все это ничуть не удивляло Болана. Однако с некоторых пор до него стали долетать слухи о некоем новом промышленном тресте, полном немыслимых амбиций и ничем не брезгующем ради осуществления собственных честолюбивых замыслов. А они-то как раз, судя по всему, простирались очень далеко, настолько далеко, что встревожили Болана не на шутку. Кропотливые раскопки деятельности треста привели его в Кливленд, но здесь он словно уперся в глухую каменную стену. И наконец ему неожиданно повезло.

Да, события нынешнего вечера — какими бы мелкими они ни казались на первый взгляд — были первой слабой трещиной в этой стене. Болан давно подозревал, что судью Эдвина Дейли и босса местной мафии связывают какие-то тайные общие интересы. И потому вдвойне удивительно было наблюдать, как судья улепетывает от пары озверелых бандитов. Значит, что-то у них там случилось, что-то они не смогли поделить. Вот только — что?

По шоссе номер 71 Болан миновал пригородный район Брук Парк, затем, сверясь с картой, что лежала рядом на сиденье, пересек Пайн Гроув Роуд и почти сразу же увидел самый фешенебельный загородный клуб. Здание опоясывал двойной забор, верхняя часть которого была выкрашена в черный цвет.

Часы показывали три ночи. Вокруг — ни души и полная тишина. Если не знать, что таилось позади забора, место могло бы показаться совершенно заброшенным. Болан свернул на подъездную аллею и выключил фары. Некоторое время, остановив машину, он сидел неподвижно, чтобы глаза привыкли к темноте. Затем потихоньку двинулся вперед, миновал еще несколько сотен ярдов и наконец приблизился к парадным воротам.

Болан внимательно рассматривал открывшуюся перед ним картину. Современное большое здание из камня и стекла; мерцающие бассейны со всевозможным купальным инвентарем на мраморных парапетах; кругом — прилизанные лужайки, обсаженные деревьями; там и тут — живые изгороди, цветочные клумбы, живописные беседки; во всех направлениях змеились тенистые дорожки, выложенные каменными плитками.

Пара прожекторов ярко освещала переднюю лужайку. Вся остальная территория была мягко озарена искусно спрятанными фонарями. Следы какой-либо охраны полностью отсутствовали — казалось, здесь вообще сейчас не было ни одной живой души.