Анатолий Афанасьев - Мимо денег

Ужин был позади, гости, в ожидании обещанной иллюминации и еще каких-то сюрпризов, небольшими группками разбрелись по парку, прогуливались, скапливались возле многочисленных столов, накрытых под навесами возле бассейна. Между гостями шныряли девушки-официантки в купальниках, все поголовно топ-модели. Поверх деревьев лилась изысканная музыка, исполняемая оркестром Большого театра, спрятанным в специально акустированном павильоне. Теплый августовский вечер благоволил празднику, насыщая воздух легкой цветочной прохладой. Из зарослей кустарников и со стороны яблоневого сада то тут, то там доносились истошные женские вопли и гулкий хохот подвыпивших мужчин — это некоторые из гостей, те, кто помоложе, предавались невинным пастушеским забавам. На роскошном юбилее никто не должен остаться обделенным. Таково желание хозяина, о котором он объявил в своей застольной речи.

Сам Трихополов, обособясь в беседке, увитой диким виноградом, неспешно беседовал с седовласым Энтони Джонсоном, почетным гражданином Техаса. Их связывали давние отношения, мистер Энтони был одним из немногочисленных западных бизнесменов, которые начали вкладывать деньги в Россию еще при меченом Горби и продолжали это делать доныне, несмотря на все разочарования. Старик верил в светлое будущее россиянского бизнеса, хотя бы потому, что увяз в нем крепко. У себя на родине он со своим концерном «Балтимор» входил маленькой составной частью в империю Гейтса и, доживя до преклонных лет, все еще таил надежду вырваться из-под могущественной опеки. Илья Борисович по мере сил укреплял, поддерживал в нем эту надежду. Простодушный старик, возможно, по причине старческого слабоумия, усиливающегося от визита к визиту, с восторгом внимал завиральным идеям Микки Мауса. Особенно почему-то воодушевлялся, когда слушал рассказы о том, как они будут делить огромные дикие территории между Уралом и Дальним Востоком, одаривая лакомыми кусками лишь тех, кто оставался верен финансовому братству в самые трудные времена и не предавал побратимов ради миски чечевичной похлебки. Энтони Джонсон понятия не имел, что такое чечевичная похлебка, но блаженно улыбался и облизывался. «Был у россиян в каком-то давнем веке ученый богослов по имени Михайло Ломоносов, — рассказывал, тараща лиловые глаза, Трихополов. — Выходец из самых низов, но оказался провидцем. Говорил, наши богатства Сибирью прирастать будут. Так оно и выйдет, драгоценный мой друг Энтони!»

Сегодняшняя встреча с американцем была для Трихополова знаковой и важной. Потому и подгадал ее к юбилею, на котором мистер Энтони мог собственными глазами убедиться в прочности положения и влиятельности Трихополова. Еще бы! Застольные речи гостей (а это все были далеко не пешки в россиянском сообществе) звучали как слаженный гимн его могуществу. Знаменитые рыночные министры, банкиры и с пяток олигархов не просто выражали Трихополову дань уважения, поздравляя с днем рождения, но рапортовали о бесконечной личной преданности и делали это, фигурально говоря, почти коленопреклоненно. Получилась лишь одна накладка: не удалось вытянуть на юбилей президента, зато его личный представитель прямо за столом вручил Трихополову звезду героя России и зачитал душевное поздравление с признанием его заслуг перед отечеством.

После обильного застолья Энтони Джонсон разомлел, его маленькие голубенькие глазки ежесекундно жалобно смаргивали, из них сочилась бледная старческая жижа, но с побагровевшей физиономии не сходила вымученная приветливая улыбка. Чисто американский, как полагал Трихополов, феномен: демонстрировать свою жизнеспособность до потери пульса. Беседу вели на английском, которым Микки, естественно, владел в совершенстве, как и большинство собравшихся, отчего временами у выживающего из ума американца случались провалы сознания и он представлял, что находится где-то на уютной техасской лужайке. Он сделал Трихополову изящный комплимент: оказывается, многие его соотечественники до сих пор считают Россию дикой, невежественной страной, где по улицам бродят медведи, а на самом деле россияне, и он первый тому свидетель, совершили огромный культурный прорыв в мировую цивилизацию. В подтверждение привел забавный пример, как какой-то нищий возле отеля обратился к нему за милостыней на чистейшем английском языке.

— То ли еще будет, — усмехнулся Трихополов. — Парламент готовит закон об образовании. Скоро в московских школах преподавать начнут по-английски. И по штатовским учебникам.