Сергей Самаров - Краповые рабы

Бандиты тем временем, что-то обсудив, энергично замахали руками с фонарями, видимо, ругаясь на подрывников, осмотрелись и двинулись в обратный путь – в лес. Они быстро скрылись среди деревьев. Если не спрятались на опушке для наблюдения, то ничего увидеть за спиной не могли. Но причины прятаться у них отчетливо не имелось.

– Коноваленко!..

Снайпер понял свою задачу раньше, чем спросил командир взвода.

– Ушли. Наблюдателя не выставили.

– Догоняем, – прозвучала команда. – Фонари – «лунный свет»…

Старший лейтенант специально дожидался момента, когда бандиты, убедившись, что их подрывники стали жертвами собственной неосторожности, удалятся. Догадаться о том, что проявить эту неосторожность им помогла прилетевшая со стороны пуля, они, естественно, не могли. Здесь требовалось проводить экспертизу, а для нее необходимо найти простреленную руку, которую могло вообще разнести в клочья, поскольку рука вплотную прижималась к взрывному устройству и взрывателю. Поэтому они решили, что взрыв – случайность, и ушли. А расстреливать бандитов Самоцветов не пожелал вовсе не из гуманистических соображений. Гораздо лучше будет, если эти четверо вернутся к банде и успокоят остальных, иначе остальные будут насторожены. А нападать на настороженного противника всегда труднее, чем на расслабленного и не ждущего атаки. Есть большой риск дать возможность бандитам занять защищенную позицию, которую в горах или найти, или организовать не сложно. А нападать на бандитов придется уже вскоре. Желательно до прохода мимо погранзаставы и далеко до этого прохода, чтобы звуков боя слышно не было.

Оставшиеся полкилометра до места взрыва группа преодолела бегом и не выключая фонарей. На этой дистанции дважды останавливался, подстраховывая товарищей, снайпер взвода Коноваленко, готовый послать пулю в любого наблюдателя. Но из леса за ними никто не следил. По крайней мере, Коноваленко никого не обнаружил. И снайпер после выполнения своей последней работы догнал группу уже около места взрыва, когда спецназовцы рассматривали крупную яму глубиной в полметра и шириной около метра.

– Судя по яме, граммов триста тротила закладывали, – со знанием дела сказал взводный сапер ефрейтор Неустроев. Он сам умел делать хорошие взрывные устройства и знал, какой заряд к какому результату приведет. – Если были поражающие элементы и если бы мы прозевали мину, могло бы больше половины состава «накрыть». Мало бы никому не показалось. Тем более здесь и каменная стена рядом. Много рикошетов было бы. Повезло нам, товарищ старший лейтенант, с Коноваленко. Он увидел…

Борис Анатольевич стоял и смотрел на яму со своим обычным непроницаемым выражением лица и только сказал:

– Меня сейчас другой вопрос волнует. На всем пути следования они выставляют взрывные устройства, «сажают картошку». Это что может значить? Значит, больше этой дорогой они пользоваться не собираются? Но у них же много людей там осталось, у эмира. Они же как-то должны были возвращаться? Есть у кого какие соображения?

– Эти слышали за спиной звуки нашего боя, товарищ старший лейтенант, – предположил младший сержант Кудеяров. – Во-первых, уверены, что эмира Дагирова вместе с частью сванов «придавили» и уже не выпустят, во-вторых, опасаются преследования. Или намерены потом пройти и все, что выставили, снять. Когда им новую партию рабов предложат.

– Возможно. Хотя понять хотелось бы точно, чтобы в пустяке не проколоться. Коноваленко, держись рядом со мной. Ищем тропу…

– А что ее искать, она здесь, под носом – почти протоптана, товарищ старший лейтенант, – пулеметчик ефрейтор Соболев, не имея тактического фонаря, посветил себе маленьким светодиодным фонариком. – Здесь же не камни. Большая группа прошла, травы притоптали плотно, до весны видно будет.

– Значит, надо спешить, – решил Самоцветов. – Вдруг к утру потеплеет. Трава может выпрямиться. Здесь не вечная мерзлота, и весну здесь не ждут, как у нас. За мной! Коноваленко, контролируй пространство. Фонарями не пользоваться. Бандиты где-то рядом…

Теперь уже бегом преодолели только первые пятьдесят метров, а дальше уже передвигались медленно и с повышенной осторожностью. Более того, теперь уже даже шли не колонной, а развернулись в цепь, чтобы охватывать как можно большее пространство. Старший лейтенант дал такую команду уже через тридцать метров пути по тропе. Конечно, идти здесь было сложнее, чем на открытом месте. Там не было так темно, как в ночном лесу. Да и продвигались ввиду близости противника предельно осторожно. Кроме того, сильно мешали передвижению густые заросли малинника. Колючки норовили прорвать одежду и словно бы намеренно не желали дать возможности спецназу пройти быстрее. Однако Самоцветов помнил, что, согласно имеющейся у него карте эмира, лес этот скоро кончится, дальше пойдет двухкилометровый участок пути по горному склону, а потом снова тропа уйдет в лес. Уже в большой, который закончится неподалеку от пограничной заставы.