Сергей Самаров - Святые окопы

– Надо было вам, товарищ старший лейтенант, бронежилет с «разгрузкой» оставить внизу.

– Надо было… – шепотом ответил Старицын.

И в это время бандиты прекратили стрельбу.

Невнятная тишина длилась секунд тридцать, потом на задней линии атаки, откуда недавно слышались приглушенные голоса, зажглись четыре тактических фонаря, и сразу за ними зазвучали автоматные очереди. Кто-то расстрелял пятерых оставшихся у стены бандитов.

– Наши, что ли, пришли? – тихо спросил, взобравшись на стену, старший сержант Ломаченко.

Вслед за ним на стене оказался и ефрейтор Жулудков.

– Они между собой по-арабски говорили, – сообщил он, – я отдельные слова слышал. Это бандиты бандитов бьют. Деньги делят.

– Пусть сначала возьмут их в руки… – довольно проговорил Ломаченко. – Я старательно прятал…

– А ты что, по-арабски болтаешь? – удивился старший лейтенант.

– Просто звучание речи… Я был как-то в Египте. До армии еще. В девятом, кажется, классе учился. С родителями ездил. Запомнилось, как они певуче разговаривают. А потом с иорданцами у нас совместные учения были. Еще на срочной службе. Тот же напев при разговоре. В сравнении с местными лающими голосами, арабский – это музыка…

– Будем ждать, что дальше? – спросил Вацземниекс.

– Будем ждать.

– Может, осветим их и постреляем? – предложил Ломаченко.

– А зачем нам себя обнаруживать? – не понял старший лейтенант. – Пусть сами себя и друг друга уничтожают, пусть взрываются. Лучше сделайте, кто умеет, мне перевязку.

Сумка санинструктора висела на боку младшего сержанта Вацземниекса, он и взялся делать перевязку. Двое других стали помогать командиру взвода разоблачаться. Один он не мог не то что с тяжелым бронежилетом, даже с «разгрузкой» справиться. Последние силы, видимо, ушли на подъем в темноте и на попытку удержаться на одной руке. Попытка оказалась удачной. Значит, не все еще со здоровьем у старшего лейтенанта потеряно…

В сумке ефрейтора Сапожникова оставалась только половина пузырька перекиси водорода. Этого хватило только на то, чтобы размочить и оторвать часть тампона на второй ране командира взвода. Вацземниекс перерыл всю сумку и даже вывалил часть содержимого на камень, но второго пузырька с перекисью не нашел. Он нахмурился, сведя к крупному носу белесые брови.

– Придется терпеть, товарищ старший лейтенант. Как отрывать? Резко или постепенно?

– Как тебе удобнее. И чтобы рана не открылась.

– Вторая уже открыта. Сильное кровотечение. Это от нагрузки, когда вы сюда взбирались. Но лучше такое кровотечение, чем внутреннее. Я, конечно, не спец, но дважды с ранениями в госпитале лежал. Кое-что слышал. Вся поверхностная зараза вместе с кровью вытекает, гангрены не будет. Главное, чтобы много не вытекло.

– Много – это сколько? – спросил Ломаченко, который ждал своей очереди и только что засунул чистый тампон в прорезь своего бушлата. У него, похоже, тоже рана кровоточила. Пусть старший сержант и не висел на одной руке, пусть и не напрягал все тело, пытаясь выкарабкаться из трудного положения, все же подъем на площадку к «камню-банкиру» и ему дался, просто говоря, с дополнительными нагрузками.

– Много – это больше, чем в человеке есть, – сделал свой вывод ефрейтор Жулудков.

– Из меня сегодня вытекло, пожалуй, в три раза больше, чем во мне есть, – ухмыльнулся старший лейтенант. – Насквозь протекло, через все тело сверху вниз, и, кажется, в башмаках кровь хлюпает. И ничего, бегаю еще…

Вацземниекс резко сдернул приклеившийся к ране тампон. Старший лейтенант вздрогнул, но не издал ни звука. Он смотрел вниз, в ущелье, и первым заметил перемены.

– Фонари зажгли. Смотрят. Уже по ту сторону стены. Словно ищут знакомых.

– Если и ищут, то только нас с вами, товарищ старший лейтенант, – произнес старший сержант Ломаченко. – Других они в лицо не знают.

– Точно, нас ищут, – согласился Владислав Григорьевич. – На левую галерею полезли. Пробежали с фонариком.

– Тихо себя ведем, – сказал Ломаченко. – Сейчас правую будут осматривать и под нами окажутся. Может, сбросить им на всякий случай угощеньице? – Он показал зажатую в здоровой левой руке гранату.

– Отставить ресторанные замашки! – строго приказал командир. – Они и без нас себе стол обеспечат. С яствами на любой вкус.

Снизу, с угла верхней линии обороны правого фланга, раздался крик. Кричали, сообщая что-то, на иностранном языке. Похоже было, что на арабском. По крайней мере, слова звучали певуче, как и говорил минуту назад ефрейтор Жулудков.