Сергей Самаров - Святые окопы

Пуля ударилась в камень рядом с головой. Две другие ушли левее и намного выше. Видимо, автомат у стреляющего был без хорошего компенсатора, сильно его бросало. Но это старший лейтенант спецназа ГРУ Владислав Григорьевич Старицын смог оценить уже после того, как упал на землю и вжался в нее. Но и упал он так, чтобы видеть все, не поднимая голову. И тут же дал общую команду своему взводу:

– Ложись!

Команда, впрочем, слегка запоздала, потому что очередь слышали все, большинство наверняка увидели и место, куда попали пули, вот сразу и залегли. Сказалась выучка взвода, на семьдесят процентов состоящего из солдат-контрактников, уже прошедших не одну боевую операцию. И опыт позволил солдатам сразу определить место, откуда стреляли. Их ответных очередей слышно не было, потому что автоматы 9А91 были снабжены качественными глушителями, допускающими лишь негромкое стрекотание. Но из камней в устье ущелья, откуда раздалась бандитская очередь, полетела пыль, выбиваемая многочисленными пулями. Стрелку лежать бы, спрятавшись за камни, но нервы у него не выдержали, он вскочил и тут же свалился, отлетев метра на три. Одна пуля, попав в бронежилет, в состоянии свалить человека, оказавшегося в неустойчивом положении. А когда стреляют двадцать восемь стволов одновременно и пули попадают не в бронежилет, а в тело человека, его сразу бросает в сторону. Вернее, уже не человека, а только то, что от него осталось.

В старшего лейтенанта стрелял только один автоматчик, но среди тех камней мог и еще кто-то оказаться, поэтому Старицын поднимался осторожно, готовый снова упасть и спрятаться. Но новой очереди не последовало. Видимо, бандит действительно был один. Сразу после старшего лейтенанта поднялись и солдаты.

– Посмотреть? – спросил старший сержант контрактной службы Ломаченко, заместитель командира взвода.

– Троих пошли…

Старший сержант отдал распоряжение знаками, и трое солдат бегом, перескакивая с валуна на валун длинными прыжками, устремились в сторону убитого бандита. А сам Ломаченко снова повернулся к командиру взвода:

– Вы как, товарищ старший лейтенант?

Владислав Григорьевич попробовал пошевелить плечом и поморщился от острой боли. И все же хватило сил пошутить:

– По радио на прошлой неделе передавали, что выживу.

Сорок минут назад, во время боя, пуля навылет пробила старшему лейтенанту ключицу и трапециевидную мышцу спины. Ранение не страшное, хотя и неприятное. Видимо, в ключице вырван целый участок кости, долго будет зарастать. Рука при этом практически действовать не будет, да и глубоко дышать невозможно. Пробитая пулей трапециевидная мышца спины особо не беспокоила. Мягкие ткани в возрасте старшего лейтенанта легко затягиваются и быстро восстанавливаются. С ключицей же без госпиталя, пожалуй, не обойтись. Хотя до него еще предстоит добраться, а это не так просто, надо будет прорываться через бандитское окружение. Но само понятие прорыва подразумевает бег с одновременной стрельбой. А с этим ранением и бегать, и стрелять одинаково сложно.

Перевязку командиру взвода делал штатный взводный санинструктор ефрейтор Андрей Сапожников. Поскольку для того, чтобы наложить бинт, пришлось бы весь корпус перематывать, а на это бинтов во всем взводе не хватило бы, учитывая богатырские габариты старшего лейтенанта, ефрейтор Сапожников обработал входное и выходное отверстия пули хлоргексидином, края ран смазал йодом, наложил тампоны и заклеил их пластырем. Пластырь и не мешал так, как мешал бы бинт. И со стороны даже трудно было сказать, что Старицын ранен, если бы не кровь на одежде, бронежилете и «разгрузке». Но кровь с тела санинструктор стер тем же хлоргексидином.

Посланные старшим сержантом солдаты вернулись и протянули командиру взвода пакет с документами, письмами и деньгами – все, что было у убитого. Владислав Григорьевич раскрыл паспорт. Надписи в нем были сделаны на незнакомом языке, но герб Азербайджана явственно показывал, гражданину какой страны принадлежал паспорт. Азербайджанцы среди дагестанских бандитов встречались редко, а если и встречались, то это были, как правило, преступники, находящиеся у себя на родине в розыске.

– Уголовник? – спросил старший лейтенант.

– «Расписной» весь, – сказал один из солдат. – Руки все наколоты.

– Надо с вами курс по татуировкам провести. Татуировки тоже следует уметь читать, – сказал Старицын и поднялся. – Вацземниекс!