Владимир Колычев - В мире животных

От заводов я не откажусь. Псковские братки обратили мою жизнь в руины, должна же быть за это какая-то компенсация…

Большой дом, под минеральной шубой, фигурная крыша, эркеры, террасы. Был еще портик с колоннами, но в поле моего зрения это не попадало.

Залез я все-таки на сосну. Удобно устроился, и дом как на ладони. Только хозяина здесь нет. И гостей тоже. А охрана есть. Крепкого сложения парень в камуфлированной куртке подметал дорожки на заднем дворе.

Орловский поставил дом в том месте, где сосны не росли. Хвойный лес высился неподалеку, а на своем участке он разбил березовую рощу. Деревья еще небольшие, но их много. А сейчас осень, листья падают, потому и работы охранникам хватает. Эти ребята здесь и за сторожей, и за садовников. И вряд ли кто-то из них жалуется, что помимо основной работы приходится еще и за двором следить. А как пожалуешься, если Орловский жесток и циничен. Он ведь и наказать может…

Я уже провел на дереве четыре часа и пока насчитал только двух охранников. Но, может, больше здесь никого и нет? Для пустующего дома двух сторожей более чем достаточно, тем более что под крышей дома по его периметру установлены видеокамеры. И подступы к забору просматривались.

Собак во дворе я не видел, но знал, что они есть. Видимо, днем они отдыхают в вольерах, а ночью их выпускают…

У Орловского свои телохранители, значит, с его появлением охрана усилится сама по себе. И Каратай вряд ли ездит без охраны… Вот и как, спрашивается, мне подобраться к этому скоту без вреда для себя?

Во мне было столько злости, что я, казалось, готов был пожертвовать собой, но меня ведь и близко не подпустят к нему. Хотя, конечно, попробовать нужно…

Пустует дом. И охранников не видно. Третий день я кукую на дереве, а толку никакого. Четвертые сутки здравый смысл ведет спор с безумием в моей голове, но я все еще здесь, в этом лесу. Жду у моря погоды с упертостью, достойной лучшего применения.

Я уже понимал, что не смогу расправиться с Каратаем, но все-таки продолжал следить за домом Орловского. И как это ни странно, в этом великом сидении был свой смысл. Я доказывал себе, что у меня есть гордость и желание отомстить за свои обиды. Это же не моя вина в том, что я не могу выследить Каратая. Все для этого делаю, но не могу… Еще несколько дней в лесу, и моя совесть окончательно успокоится. И я вернусь в город. Но не к Варваре.

Раз уж не сумел отомстить Каратаю, значит, вместе мы быть не сможем…

– Эй, ты! – донеслось вдруг откуда-то снизу. – Слезай давай!

– И давай без глупостей! – добавил второй мужской голос.

Слева от сосны стоял один уже знакомый мне охранник, справа – другой. И оба держали меня на прицеле своих помповых дробовиков. А у меня только арбалет, но пока его переведешь в боевое положение, меня нашпигуют картечью по самое не могу…

– Давай, давай!

Я тяжко вздохнул. Видимо, видеокамеры наблюдали не только за ближними, но и за дальними подступами к дому. Может, я недостаточно хорошо замаскировался, сидя на сосне, или стекла бинокля на солнце блеснули… В общем, попал я конкретно…

Я осторожно слез с дерева, вскинул руки, как мне велели.

– Что там у тебя за дрючка? – спросил охранник с утиным носом.

– Арбалет, по ходу. Робин Гуд хренов, – засмеялся его дружок, глядя на меня маленькими крысиными глазками.

– У Робин Гуда лук был, – снимая арбалет, убито буркнул я.

– Лук был, – кивнул утконосый. – И стрелять он умел. А ты, по ходу, придурок какой-то… Я тебе башку сейчас снесу!

Он приставил ствол дробовика к моей голове, а его напарник велел мне вытянуть руки. У них, оказывается, не только ружья были, но и наручники.

– На себя надень! – услышал я вдруг знакомый женский голос.

– Эй, ты кто такая? – отнимая ствол от моей головы, спросил «утконос».

Видимо, Орловский нанял этих ребят недавно, если они не знали Варвару. А это она держала их на прицеле пистолета-пулемета типа «узи». Трубка глушителя тускло отливала на свету.

– Ружья на землю!

«Узи» молчал, но из глаз Варвары хлестал пулеметный огонь. И палец угрожающе шевелился на спусковом крючке.

– Эй, ты чего?

«Утконос», казалось, был напуган, но с ружьем расставаться не спешил. Стыдно ему было бояться женщины, к тому же она одна, а их с напарником двое… Но парень, похоже, забыл обо мне. А я знал, что нужно делать. Ударил его по ногам, придержав при этом за плечо. Он рухнул на спину, и ружье оказалось у меня.

Я передернул затвор, выкинув на землю снаряженный патрон и навел ствол на парня с крысиными глазами.