Владимир Колычев - В мире животных

Разумеется, вести Кристину домой я не стану. И демонстрировать ничего не буду. Пусть Варя роется в своих подозрениях, может, выкопает из них правильный вывод… А если выкопает, что с того? От Кристины я уже не откажусь. С женой разводиться не стану, но и эту женщину не вычеркну из своей жизни. Во всяком случае, сам на это не пойду…

– Не возьму, – покачала головой Кристина.

– Почему?

– На чужом несчастье счастья не построишь, – серьезно сказала она.

– Интересная мысль.

– Если уйдешь от жены, ко мне лучше не приходи.

Мне захотелось включить свет и посмотреть ей в глаза. Неужели она говорит это все на полном серьезе?

– Я не шучу, – словно почувствовав мои сомнения, добавила Кристина.

– Ну, если так, то не уйду.

– Ты взрослый мужик и понимаешь, что мне нужно устраивать свою жизнь. Но женатых мужчин я не ищу… Я думала, ты не женатый, а потом поняла…

– Поэтому от меня бегала?

– Ну, ты же меня догнал… Знаешь, я об этом не жалею. Ты такой дикий, что мурашки по коже…

– Повторить?

– Не сегодня…

– А когда?

– Я не знаю, – запахивая халат, пожала она плечами. – Давай послезавтра встретимся. В клубе.

– А почему не завтра?

– Я не могу ходить туда каждый день, у меня работа…

Мы договорились встретиться в клубе, на этом и расстались. Кристина поцеловала меня на прощание, но в глубине ее глаз я заметил холод. Она вроде бы и хотела меня, и все же, как вариант, я ее не устраивал. Ей действительно не хотелось разводить меня с женой, но и любовницей она быть не хотела: не тот возраст.

В клуб я приехал в назначенное время, а Кристина так и не появилась. Я позвонил ей, но она не ответила. Правда, вечером перезвонила, извинилась и пообещала исправиться. Я ей поверил и не пожалел о том. Мы встретились на следующий день в клубе, немного разогрелись на снарядах, а потом отправились к ней домой…

Боксерский мешок весил пятьдесят килограммов, и за полтора месяца из него не просыпалось ни грамма песка, но тем не менее за это время снаряд значительно полегчал. Во всяком случае, мне так казалось. Хотя я понимал, что на самом деле это мои руки стали сильнее. И удар тяжелее.

Мощный у меня удар, пробивной. И если вдруг попадется на моем пути Лева, я точно сломаю ему челюсть.

Может, Лева догадывается об этом, поэтому и не лезет ко мне больше. Сорвал двадцать штук и успокоился. Действительно, зачем ему проблемы с человеком, который может постоять за себя? Я ведь и сам челюсть сломать могу, и костоломов нанять, да и с ментами договориться не проблема. Лева все это понимает, поэтому и не вылезает из норы. И о Марине ничего не слышно. Наверняка нового лоха окучивает – братцу на поживу.

Но на Марину мне плевать. А вот мысли о Кристине холодили душу. Как-то не складывались у нас отношения. Вроде бы и хорошо нам вместе, но у меня своя личная жизнь, у нее – своя. У меня – семья, а она все в поисках спутника жизни. Может, потому и не пришла сегодня в клуб, потому что нашла себе достойного или не очень кандидата. А живет она недалеко, можно прямо сейчас зайти к ней. И зайду…

Я со всей силы ударил по мешку на уровне своей головы. Могу так же и этому кандидату морду набить.

– Браво! – захлопал кто-то в ладоши у меня за спиной.

А голос знакомый.

Я обернулся. Точно, Лева. Новая футболка, черные фирменные треники, добротные кроссовки, и лицо кажется не таким дефективным, как в прошлый раз. От кондовой уголовщины остались только вытатуированные на запястьях кандалы, такие же чернильные цепи, обвивавшие предплечья, да и перстень с черепом никуда не делся. И все тот же лютый взгляд, подернутый ядовитой насмешкой.

– Хороший удар! – глумливо ощерился Лева.

– Какого хрена? – оскалился и я. – Чего тебе надо?

Лева сунул руку в карман и вытащил оттуда нож. Лезвие выщелкивать не стал, но крепко сжал левый кулак. Если что, сначала выбросит вперед эту кувалду, а там и клинок выскочит, после чего можно и ножом по горлу… А он умел бить ножом, в этом я почему-то не сомневался.

– Как что? За сестру пришел спросить. Она по тебе слезы льет, а ты не приходишь.

– Крокодиловы слезы? – с едкой усмешкой проговорил я.

Бить надо Леву, а я стою перед ним как вкопанный, и мне страшно. Реально страшно. И обидно. Только вот обида не взвинчивает злость, не бросает меня на нож… Не хочется погибать. В тридцать шесть лет жизнь только начинается…

Лева нажал на кнопку, и я услышал пугающий щелчок, с каким выскочило лезвие.

– Это кто крокодил? – сдавленно простонал он и шагнул ко мне: – Маринка?!