Юрий Шубин - Забавы Пилата

– Я понял, Миш. Нет вопросов. Пока, – ответил Олег Петрович.

Пожав приятелю руку, он повернулся и пошел обратно к институту.

Полковник выбросил сигарету и сел в служебную «Волгу». Он думал о разыскиваемом человеке со шрамом.

К утру следующего дня у Каледина появились новости, имевшие весьма пикантную окраску.

– Есть заключение по взрывчатке, – доложил капитан Игнатов, только что вернувшийся со встречи с пенсионером-экспертом Олегом Петровичем. Глаза опера излучали довольное сияние. – Действительно, экспертам было крайне трудно идентифицировать состав, поскольку даже ФБР не смогла этого сделать…

«Какое отношение к делу имеет ФБР? – подумал Каледин. – Для красного словца?»

– В конце семидесятых девятнадцатая лаборатория КГБ проводила научно-исследовательскую работу по созданию сверхмощной невыявляемой взрывчатки для использования в специальных операциях. Результатом стал новый тип ВВ, не имевший аналогов в мире. Заказчиком являлось Первое Главное управление КГБ СССР, то есть внешняя разведка, а конечный потребитель продукта – группы специального назначения, работающие за рубежом.

– Имеется в виду «Вымпел»? – уточнил подполковник.

– Совершенно верно, плюс еще несколько групп, – с гордостью за проделанную Петровичем работу добавил Игнатов. – После испытания ВВ в ряде операций, известных лишь узкому кругу лиц, планировалось использовать его за рубежом. НИЛ-19 изготовила четырнадцать килограммов такого ВВ, из которых два ушло на испытания и разработку методических рекомендаций по использованию, восемь было передано в Первый главк КГБ, а оставшиеся четыре «ушли на сторону»…

Олег Петрович по праву назывался ходячей энциклопедией взрывного дела, потому что стоял у истоков «взрывной лаборатории». Одни его взрывающиеся письма, пересылаемые по обычной почте, чего стоили! Он предложил не одно ноу-хау в этой деликатной области и получил не только боевые ордена, но и именные часы от Председателя КГБ. Он и сейчас помнил многие подробности тех лет, хотя давно вышел на пенсию и занимался «мирными взрывами». От прошлой жизни у него осталась двухкомнатная квартира на пятом этаже пятиэтажки без лифта, сгнившие «Жигули» шестой модели да переставший тикать, но оттого не менее дорогой подарок председателя. Еще – старые друзья. Последних осталось совсем немного.

– Как это на сторону? – удивился Каледин. – Во времена «развитого социализма» такое было невозможно.

– Возможно! – не согласился капитан. – Специальным письмом на имя председателя, за подписью министра обороны, Главное разведуправление Генштаба запросило секретную взрывчатку для проведения своей зарубежной операции. Согласно резолюции, указанное количество военным было выделено.

– А чем так хорошо это вещество или чем оно лучше пластида и семтекса? – поинтересовался Каледин, мысленно поблагодарив Петровича за помощь.

– Главное – это невыявляемость. По крайней мере в то время, когда не было таких приборов, как сейчас. Ну и мощностью тоже, – без запинки, как на экзамене, ответил Игнатов. – Пластит или «Си-4» хотя и мощнее тротила, но легко определяется обычными тестами на азот, а раз так, то для нелегальной переброски, например, авиарейсом, не годится. Новый состав превосходит пластит и «Си-4» по бризантному действию и мощности, но даже специально обученная собака не обратит на него внимания и не примет за взрывчатку. Ее можно было пронести в самолет вместо мыла или пачки пластилина.

– Хорошо, что Бен Ладен тогда не играл в политику, – усмехнулся полковник.

Опер перевел дух, а Каледин задумался. То, что «взрывной лаборатории» удалось идентифицировать активное вещество бомбы, было, конечно, хорошо и позволяло продвинуть следствие на шаг вперед. Но ни КГБ, ни ПГУ, ни даже СССР давно нет, и следователь или опер, имея на руках «положительное» заключение экспертизы, вряд ли с его помощью узнает что-то большее. Сколько ни бегай в поисках официальных следов взрывчатки. ПГУ давно превратилось в СВР и отпочковалось от ФСБ в самостоятельное подразделение, подчиняющееся лишь президенту. ГРУ сохранилось, но поменяло состав. Старые специалисты ушли кто куда – не сберегли вовремя кадры, теперь с кого спрашивать? Сверхсекретная некогда НИЛ-19, занимавшаяся изготовлением специальных взрывчатых веществ и специзделий на их основе, давно упразднена. Изменилась политика государства, и теперь бывшие перебежчики, предатели и отщепенцы могут спать спокойно на своих заокеанских виллах и строчить мемуары, нисколько не опасаясь взрывающегося письма… Ни Устинова, ни Андропова тоже давно нет, как и целой эпохи, в которой они жили и были значительными фигурами. Спроси сейчас любого школьника на улице, кто это такие, – не вспомнят. И вопрос последний: захочет ли хоть одно из выше перечисленных засекреченных ведомств по прошествии стольких лет копаться в архивах и что-то искать ради ответа на запрос?..