Майкл Утгер - Жизнь вдребезги

Ни в одной книге не говорилось, что Робин Райнер проживает в Соединенных Штатах, либо имеет какие-то связи с этой страной. Коттон вспомнил о газетных вырезках, вклеенных в альбом, и решил еще раз навестить квартиру Райнера и более внимательно ознакомиться с вещами покойного. К тому времени он уже точно будет знать, одинок Райнер или же у него есть родственники.

Коттон продолжал копаться в справочниках и в одном из них узнал дололнительную информацию. Дед Райнера лорд Хьюго Бенедикт Райнер был главным смотрителем музеев Великобритании и личным составителем коллекции королевского двора.

Коттон тут же почувствовал, как голубеет его кровь. После того, как он ознакомился с персонажем, который ему предстоит играть, он занялся другими справками. После долгих поисков он нашел имя Пальмиры Савойской. Эта дама была одной из жен одного из цезарей и прославилась тем, что ее портрет был нафантазирован и выполнен великим Тицианом по заказу испанского короля, обижающего древнеримскую историю.

В одном справочнике говорилось, что картина была куплена на аукционе в Париже в 1916 году. Цена не указывалась, лицо, купившее работу великого мастера, осталось Неизвестным широкому читателю. В одном из альбомов Тициана Коттон нашел портрет Савойской и понял, что это тот самый портрет, который лежит в чемодане Райнера, и в данный момент валяется под кроватью в отеле, где он остановился.

После того, как он, утомленный искусством, с голубой кровью вышел из зала для особых клиентов, Коттон перешел в зал периодики и окунулся в родную криминальную стезю, где он попытался найти след миллиона долларов, лежащих в желтом портфеле. Им были проштудированы все подщивки газет за последние три месяца и центральные журналы. Он просматривал не только криминальную хронику, но и светскую в надежде наткнуться на имя Райнера или его американский след.

Ни одного крупного ограбления. Ни одного банка не обчистили! Как тут зарабатывать хлеб на криминальной литературе, когда времена гениального подонка Дил-линджера канули в лету!

Все, что ему удалось найти интересного, так это происшествие недельной давности в доме известного банкира и мецената. Девятнадцатого числа на приеме у одного из уважаемых горожан, где присутствовали сливки общества, и в сборе была вся элита Нью-Йорка, из кабинета хозяина исчезли две картины, составляющие жемчужину бесценной коллекции банкира. Хозяин дома отказался делать какие-либо заявления, встречаться с прессой и возбуждать уголовное дело, так как не может бросать тень на своих гостей. По некоторым данным вечеринка банкира обошлась ему в несколько миллионов долларов, учитывая сегодняшний ажиотажный спрос на произведения искусства.

Это событие не вязалось с именем Райнера, но Коттон его запомнил, потому что других событий не было. В Нью-Йорке слишком хорошо и тихо жили. Так хотел президент, и о бесконечных убийствах никто ничего не публиковал. Эти версии отрабатывались в Голливуде. Коттону требовалась зацепка, из которой можно развить историю, но бардак в доме Райнера не тянул на сенсацию. В Лос-Анджелесе оставался труп, и там было над чем подумать, но в Нью-Йорке все спали мирным сном.

Он попусту тратил время. К тому же имени Эрика Троутона он не встретил ни в справочниках, ни в газетах, кроме секретарши этот человек ничем не владел. Да и Райнер не очень хотел его видеть, если поехал к нему не сразу, и не рискнул взять картину с собой.

Коттон зашел в крупный книжный магазин, где ему нашли книги Робина Райнера, и он купил еще карту города. Отменить свое решение о поевдке к Троутону он не хотел из-за Синтии и из-за образовавшегося вакуумного пространства в голове, которое должен занимать сюжет. Коттон решил подготовиться более основательно и прочитать книги своего героя.

За вечер он прочел все, что написал Райнер и решил, что парень неплохо разбирался в искусстве и очень интересно излагал свои мысли. У него был небрежно-надменный стиль, и тем не менее он не навязывал своего мнения, если это не касалось аксиомы, не требующей подтверждений.

Тулуз-Лотрек был возведен в гении, и ему посвящалась отдельная брошюра. Райнер упоминал ряд его картин, попавших в Лувр при жизни художника, и среди них была названа «Звезда Мулен-Ружа».

Коттон точно помнил, что эта картина висит над кроватью Райнера. Как она попала из Лувра в нью-йоркскую квартиру, понять трудно, но Коттон решил, что он обязан тут же убедиться в том что ему это не приснилось Он сел в машину Райнера, которая стала ему, как родная, и проехал квартал до его дома. Оставив машину в гараже, он сел в лифт и поднялся на девятый этаж. Открывать дверь он не решился и вновь позвонил.