Майкл Утгер - Прежде, чем уйти

– О результатах мне докладывать вам лично, сэр?

– Необязательно. Мистер Тибс будет держать меня в курсе. Если мне потребуется информация от вас лично, мой секретарь известит вас об этом. У меня все. Сейчас вас отвезут домой.

Когда Астор взялся за ручку двери, Брукс остановил его:

– И еще, лейтенант. Подумайте о том положении, которое вы будете занимать, и выбросьте глупые мысли из головы. Советую не устраивать безрассудных экспериментов с моими людьми. Для вас они недосягаемы. Учтите, что в моем сейфе лежит достаточно пухлое досье на вас. Его содержание гарантирует вам длительное пребывание за решеткой. Я хорошо осведомлен о той частной деятельности, которую вы развернули в городе. Старайтесь получить звезду шерифа, а не тюремный срок.

«Вот она, ложка дегтя в бочке меда», – подумал Астор.

Со смешанным чувством радости и страха лейтенант вышел из клуба. У подъезда его ждал «линкольн» мэра. Он сел на заднее сиденье и закурил. Всю дорогу Астор не шевелился, замерев как статуя, и тупо смотрел в ветровое стекло.

Очнулся он, когда сигарета обожгла ему пальцы. Выбросив окурок, он заметил, что машина подъезжает к его дому.

Дым стоял, как туман в Лондоне поздней осенью. Здесь столько курили, что Бланш с трудом успевала выносить пепельницы. Заметив, что Рочер направился на кухню, хозяйка квартиры немного помедлила, поставила поднос с коктейлями на стол и, улыбнувшись мужчинам, скользнула за дверь. Тим Прайт равнодушно выслушивал старые анекдоты, которые рассказывал ему Дарэк Доу. При этом рассказчик, в отличие от слушателя, давился от смеха.

Бэрт Бэйли и Рокуэл Тибс сидели за ломберным столиком и играли в карты. Время от времени Бэйли наклонялся к уху Тибса и что-то ему нашептывал.

Когда Бланш появилась на кухне, Рочер наливал себе кофе. Она остановилась в проходе и облокотилась на дверной поперечник. Рочер сделал глоток и лениво покосился на женщину. Без традиционного кабинетного камуфляжа она выглядела привлекательно. Ее синие глаза сверкали открытым призывом. Длинные волосы локонами раскинулись по плечам, а грудь в глубоко декольтированном платье порывисто вздымалась. Бланш улыбнулась, показывая полный набор красивых белоснежных зубов, и тихо сказала:

– Ты похож, Джек, на вагнеровского героя. Ну вылитый Зигфрид! Строен, строг, молчалив. – У нее был низкий протяжный голос с какой-то влажной ласковостью – как мокрое махровое полотенце.

– Тебе скучно? Да?

– Ты угадал. Пойдем потанцуем?

– У меня болит нога. Иди танцуй с Бэртом. Бланш фыркнула.

– Он танцует, как овцебык.

– Мне-то что?

Бланш оторвалась от двери и подошла к нему вплотную.

– Скажи, Джек, я тебе нравлюсь? Только не говори «нет»! Я же чувствую, что ты хочешь меня, как и я тебя.

Рочер отставил чашку в сторону.

– Допустим. Ты женщина что надо. У тебя есть голова на плечах и отличная пара ягодиц в придачу.

– Значит, ты берешь меня?

– А что на это скажет Бэрт?

– То же самое, что и Дарэк, ведь ты спишь с его женой.

– Но Бэрт не Дарэк. Ты не боишься, что он вышвырнет тебя с работы?

– А что он может без меня? Загонит толстую задницу в кресло и целый день его полирует. Он беспомощен, как ребенок. А потом, я ему ничем не обязана, я свободная женщина. Никто из них не станет ссориться со мной. Я слишком много знаю.

Он взял ее за талию и прижал к себе.

– Ты можешь переехать ко мне, Джек, – продолжала она, учащенно дыша. – Или тебе крашеная шлюха Дарэка больше нравится?

– У нее такие бездонные глаза… Настолько бездонные, что я понял наконец, что они пусты. Она только и делает, что болтает, не умолкая, но ей ни разу не удалось сказать что-нибудь интересное. Она мне порядком надоела. – Его рука скользнула под блузку Бланш.

– Давай сейчас, Джек. Я изнемогаю…

– Не говори глупости. Когда все уйдут, я вернусь, только выпроводи Бэрта.

Он впился в ее губы. Бланш застонала и прижалась к нему всем телом.

Когда Бланш вернулась в гостиную, Доу прекратил хихикать над своими анекдотами. Он взял со стола два стакана с коктейлем и вернулся к балкону, у двери которого курил сигару Прайт. Доу подал ему стакан и кивнул в сторону кухни.

– Этот Рочер – отвратный тип…

Прайт впервые за весь вечер рассмеялся, будто услышал самый остроумный анекдот.

– Не можешь простить ему Мэдж?

– То, что моя жена стерва, я давно знаю, но он же живет в моем доме. Мог бы соблюдать элементарные приличия.