Кирилл Кудряшов - Из последних сил

— Зря! — сказал он, нагнав ее и открывая перед ней дверь.

— Ты же сказал, «сколько не жалко», — с вызовом заявила Виола.

— Да чего их жалеть! Это уже считай твои деньги, мне они больше не нужны. Просто зря мелкие деньги отдала. У меня больше нет. Так что захотим мы по дороге бутылку минералки купить — придется пятитысячными расплачиваться, мельче нет.

— Ну и ладно! Скажем что сдачи не надо! — заявила Виола, садясь в машину, дверь которой распахнулась перед ней сама. Она старалась не обращать на это внимания и думала лишь о том, чтобы никто другой не заметил таких чудес, как самооткрывающиеся двери автомобиля. Но никто из находившихся на парковке людей не смотрел в их сторону. А даже если бы смотрел…

Виола поставила себя на место случайного прохожего, который видит, как сама по себе открывается дверца стоящего неподалеку джипа. Во-первых, скорее всего этого никто не заметит. В России все больше людей перемещаются по улицам, смотря только прямо перед собой. «Я иду к своей цели!» и все. Цель — офис, институт, туалет, кафе. Все что вокруг — не интересно. Все, что вокруг — не мое.

Во-вторых, даже если кто и увидит — не уделит этому внимания. Отметит про себя: «Здорово придумано — дверца открывается сама. Интересно, как это реализовано?» И дальше этого «интересно» мысль не пойдет. В чудеса верят только дети, да и то лет до пяти, пока родители не вложат им в руки подаренный на день рождения смартфон, и тогда поиск чудесного в мире превратится в поиск способа попасть красной птицей по зеленой свинье. Это, конечно, развивает логику, но убивает в маленьком человечке ребенка.

Ну и, наконец, в-третьих, даже если кто-то заметит и подумает: «Так же не бывает!» — ему вряд ли придет в голову подойти к машине и спросить у ее владельца «А как ты это сделал?» То ли время сейчас такое, то ли люди такие, но заговаривать с незнакомцем на улице стало и страшно, и попросту непринято. Ибо мало ли… Ее пример — тому подтверждение. Заговорила, познакомилась и теперь едет на Алтай в качестве заложницы. В голове Виолы тут же возник вопрос: «А так ли уж она против этой поездки?», но его она отложила на потом.

Витя тем временем сел в машину и вывел свой джип с парковки на дорогу. Машина уверенно заворчала мотором и покатилась дальше в сторону республики Алтай.

— Теперь твоя очередь, — сказал он.

— В чем именно?

— Рассказывать о себе, конечно же.

— Нет уж, давай ты.

— Ну нет! Баш на баш! Я тебе рассказал о своих предчувствиях. Теперь — ты.

В Виоле снова взыграло озорство.

— А давай так: ты будешь рассказывать мне обо мне, а я — тебе о тебе? Узнаем, какими мы видимся друг другу, а если окажемся неправы — поправим.

— Так мы же друг друга совсем не знаем!

— Вот заодно и проверим свою интуицию. Я часто так с новыми людьми знакомлюсь. Поверь, это интереснее, чем просто друг другу о себе рассказывать.

— Тогда покажи пример. Ты первая! Расскажи мне обо мне!

Виола задумалась. Хотелось сказать что-то меткое, блеснуть интуицией и знанием человеческой психологии, сходу расколоть этого парня как орех, заглянуть ему в душу… Но что она о нем знает? Какой важной информацией может его удивить?

— Ты регулярно посещаешь тренажерный зал. Скорее всего, занимаешься еще и каким-то видом боевых искусств. Давно и профессионально.

— Ну, тогда я о тебе могу сказать, что ты — студентка. В этом и смысл игры, говорить очевидные вещи?

— Нет, смысл в том, чтобы говорить вещи глубинные. Какой ты — это очевидно. Вопрос в другом: почему ты такой. Ты регулярно качаешься, чтобы доказать самому себе, что и без своего дара что-то из себя представляешь.

Джип немного вильнул вправо — Витя слишком сильно вцепился в руль, сжав его так, словно хотел раздробить, и Виола поняла, что попала в цель с первой же попытки, хоть и говорила наудачу, не будучи твердо уверена в своей правоте.

— А еще раньше я боялся, что дар уйдет, и я останусь никем, — тихо произнес Витя. — Но в целом — ты угадала. Я взглядом могу кочергу узлом завязать, а руками — только согнуть, но это уже довольно неплохой результат. Телекинезом я легко выжму хоть пять тонн, а руками — 150 килограмм. Тоже неплохо, это тебе любой тренер скажет. А боксом я занимался с детства, у нас во дворе кружок был, сначала бесплатный, а потом — платный, но недорогой, я мог себе это позволить. Дрался, побеждал, третий юношеский разряд у меня был. Я туда не ради спорта пошел, просто район у нас был неспокойный, а детство у меня — непростое. Потом, когда дар в себе открыл — не бросил. Мне 16 лет было, когда я понял, что могу легко убить человека, не прикасаясь к нему, даже близко не подходя. Но я уже взрослый был. Понимал, что если ко мне на улице пристали — отбиваться телекинезом я не могу. Только если никого кроме нападающих рядом нет и бить я намерен насмерть. Да и то… Мало ли, кто увидит. Я дар свой с первых дней скрывал, даже сестре только через полгода про него рассказал… И первые несколько лет — все время в страхе жил, что он пропадет. Тогда и начал качаться. Сам не знаю, зачем. Что это мне дало? Все равно я даже близко не подошел к тому, чтобы руками автомобиль в воздух подбросить. И не подойду, это выше человеческих возможностей.