Кирилл Максимов - Тертый калач

– Думаю, на улице посидеть лучше, чем в доме, – сказал Выгодин, глядя на то, как гость выставляет на стол принесенное с собой. – Сейчас накрою.

Петр скрылся в домике, зазвенел посудой. Богдан прошелся по участку. Грядки заросли, в этом году, скорее всего, на них ничего не сажали. Деревья запущены. Из крон тут и там торчали сухие ветки. За домиком оказалась жестяная бочка, наполненная пустыми бутылками. Князеву стало неловко, словно, он специально высматривает проблемы в быту своего приятеля.

Выгодин вернулся с тарелками, рюмками, стаканами.

– Подержи, – попросил он Богдана, передавая ему посуду.

Сам снял со стола бутылку, сок, мясо и постелил клеенчатую скатерть. Лишь после этого начал сервировку.

– Без скатерти пить – это пьянка, а не культурное мероприятие, – пояснил бывший лейтенант ВДВ. – Что это ты шапку лыжную надел? Не сезон вроде.

– Голова забинтована, – Князев стянул шапку, продемонстрировал бинты.

– Погоди надевать. Ты в шапке на клоуна смахиваешь. Без обид. Сейчас что-нибудь придумаем.

Петр снова скрылся в доме, вышел и протянул Богдану квадратный кусок камуфляжной материи.

– Повяжи как бандану, – посоветовал он.

Князев завязал камуфляжную бандану, посмотрел на свое отражение в расколотом зеркале, прикрепленном к стене дома.

– Ну вот. Теперь стильно смотришься, – определил Петр. – Самое худшее, что о тебе подумают, будто ты лысеть начал и лысины своей стесняешься.

– Морда у меня еще та, – признался Богдан. – Синяк под глазом, царапины.

– Шрам на роже для мужчин всего дороже. Кто разливать будет?

– Каждый себе, – Богдан придвинул к себе стакан и стал готовить свой излюбленный напиток «Кровавая Мери». Наливал водку и томатный сок слоями, пользуясь для стока ножом. Слои получались ровные, не смешивались.

– Ну за встречу, – предложил незамысловатый тост Князев, когда Петр налил себе водку в рюмку.

Чокнулись, выпили.

– Ну как ты по жизни? – спросил Богдан.

– Как видишь, живу на родительской даче. Квартиру жене оставил.

– Развелся, значит?

– Она развелась, – махнул рукой Выгодин. – Другого себе нашла.

– Обычная история. Где работаешь?

– Тут и работаю, – Выгодин повел рукой вокруг себя.

– Не видно плодов усилий, – Князев прошелся взглядом по заросшему газону.

– Я по всему дачному массиву работаю, – вздохнул Петр. – Стариков много. Кому надо куст выкопать, яблоню выкорчевать, забор подремонтировать… Работы хватает. Некоторые бутылкой, продуктами расплачиваются, я не спорю, но в основном живыми деньгами. С этого и живу.

– Это пока лето на дворе. А зимой, когда дачи опустеют, чем займешься?

– Найду, чем. Ты не смотри, что я небритый. Не опускаюсь.

– Побриться и за пять минут можно. Не проблема, – согласился Князев.

Петр налил еще. Предложил выпить за Князева персонально.

– Чего я такого сделал? – спросил Богдан.

– Ты людей спас.

– А ты бы на моем месте что делал? Тоже спасал бы.

Прежде чем выпить, Выгодин сбегал в дом и вернулся с планшетником, принялся двигать пальцем по экрану.

– У нас здесь во всем дачном массиве халявный Wi-Fi работает, – объяснял он. – Вот, смотри.

Планшетник Петр прислонил к бутылке так, чтобы Богдан мог лучше видеть. Шел ролик, переписанный с какого-то новостного телеканала. Рассыпающееся здание клиники. Спасенные пациенты. Затем Князев узнал самого себя в окне, спускавшего на пожарном рукаве девушку с поломанной ногой. Голос диктора за кадром пояснял, что человек, спасший жизни, – это сотрудник частной охранной фирмы Богдан Князев. Затем показали медсестру Катю, которая вновь подтвердила его участие в спасении людей. Назвала «настоящим героем» и заверила, что жертв при столпотворении после обрушения центральной части клиники могло быть куда больше, если бы Богдан решительно не вмешался в события. Завершал сюжет короткий видеоплан, где журналистка пыталась взять у Богдана интервью, а он махал на нее рукой и говорил, что ему некогда.

– Все не так было, – произнес Князев.

– Съемки документальные, – возразил Петр.

– Ты же сам видел, когда нас на Кавказе тележурналисты снимали. Потом на экране все по-другому смотрелось. Я сказал, что мне некогда, когда уже из клиники выбрался, а о давке еще и речь не шла. А посмотришь, и получается, будто я специально туда спешу людей вытаскивать.

– Все это мелочи по сравнению с тем, что ты сделал. Давай, за тебя и выпьем.

– Лучше за память тех, кто в давке погиб. – Князев приподнял стакан с «Кровавой Мери».