Кирилл Максимов - Тертый калач

– Знаешь, чем отличается малобюджетный фильм от фильма с большим бюджетом? – спросил Юровский и, не дожидаясь ответа, продолжил: – В дорогостоящем автомобиль взрывается прямо в кадре. При среднем – вылетает с дороги в кусты, из-за которых потом виден взрыв. В малобюджетном фильме просто один герой рассказывает другому, что видел, как на шоссе взорвался автомобиль.

– Судя по тому, что мы только что видели, здесь снимают дорогостоящий, – сделал вывод капитан Солоухин.

– Это ты про колымагу, которая сгорела? – хмыкнул старик. – Да ее режиссер случайно где-то нашел, чуть ли не за бутылку у какого-то алкаша-пенсионера купил.

– Я слышал, что вы раньше работали в военном НИИ. Не жалеете, что ушли с серьезной работы в шоу-бизнес? – спросил капитан.

– Знаете, как ни странно, ни капельки, – не задумываясь, ответил Иванович. – Честно говоря, скучновато было в том институте. Плюс зарплата – едва на портвейн и сигареты хватало. А здесь – весело. Иногда такие истории случаются – хоть садись и книгу пиши.

– А расскажите что-нибудь, – попросил капитан.

– А почему бы и нет? – Старик посмотрел на наручные часы. – Времени еще много. Сейчас вспомню… Ага, вот. Короче был у меня года четыре назад помощник – толковый малый, настоящий фанат своего дела. У него часть уха была оторвана, левая рука, от локтя до плеча, изуродована от ожога, а он все равно продолжал работать. Снимали мы, значит, сериальчик про Вторую мировую. Уже не помню, где дело происходило, то ли в Беларуси, то ли на Украине. Вся съемочная группа и актеры жили в небольшой гостинице. Бюджет, сами понимаете, как обычно, скромный. И ради экономии весь пиротехнический арсенал хранился в моем номере и номере помощника. Он был человеком спокойным, уравновешенным, скромным, книжки читал умные. Но очень любил выпить, а когда выпивал, то крыша у него ехала по полной. Чуть не каждый вечер он, возвращаясь в гостиницу, еле на ногах держался. А администраторша вечно начинала кричать: «Да что же это такое?! А еще интеллигентные люди, артисты! Напиваются, как последние сапожники, алкашня!» Помощник мой несколько раз промолчал, а потом взял у себя в номере автомат с холостыми патронами, спустился в холл и с криком «Замолчи, ведьма!» открыл по той тетке огонь. Она тут же упала в обморок. Ментов вызвали. Пацана повязали, отдубасили хорошенько и бросили в КПЗ. Слава богу, режиссер вступился, удалось замять дело.

– Ого, ничего себе страсти! – восхищенно произнес Князев. – У нас в ВДВ тоже такой парень был. Нажрался и на грузовике за прапорщиком гонялся.

– Подожди. Это еще не все, – остановил его Иванович. – Съемки продолжились. На очереди – эпизод с артобстрелом. Я как раз на больничном тогда был, мне ребята пересказывали. Помощник мой что-то химичит, вдалеке раздается грохот. А оператор, армянин, все время недоволен: «Что это за взрыв?! Мощнее нужно!» Тот опять химичит со взрывчаткой – и снова слышит крик оператора. Ну и в результате пиротехник сделал ему помощнее. Раздался ужасный грохот, столб огня и дыма взмыл высоко в небо. Через какое-то время дым и пыль рассеялись. Все смотрят, а оператора нигде нет. Только в близлежащем поле четко заметная просека. Народ пошел по ней и видит в конце оператора с округленными от ужаса глазами. С каким-то рваньем вместо рубашки, а на голом торсе у него – обгоревшие густые волосы. Вот такая история, – закончил старик.

Гена с Богданом широко улыбнулись.

– Ладно, давайте ближе к делу. Чего пришли-то? Ведь не байки мои слушать.

– Да, конечно, – начал Князев. – Дело такое – у нас недавно убили друга, обстоятельства дела довольно мутные. Менты морозятся. Вот мы решили разузнать, что к чему. Его звали Петр Выгодин. Вы его случайно не встречали в последнее время?

– Петю? Конечно, видел. Разговаривали мы с ним о всяком. Не знал, что с ним такое случилось. Да-а, жаль, хороший был человек.

– А о чем вы говорили, можете вспомнить? – загорелся Князев, глядя старику прямо в глаза.

– Знаете, когда он ко мне пришел, я сначала не понял, чего он хочет. Какой-то нервный был, видно, что мало спал. О проседании грунта говорил, потом про мою работу в НИИ, про склады на территории воинской части, про ящики со списанной аппаратурой.

– Да-да. Мы про это тоже знаем. Может, вы в курсе – что такого могло остаться на тех складах, что может быть связано с просадкой зданий?

– Странно, – старик удивленно посмотрел на Князева с Солоухиным. – Он у меня спросил то же самое, чуть ли не слово в слово.