Владимир Гриньков - Я – телохранитель

– Что тут у вас? – спросил сухо.

– Есть убитые.

Майор остановился и посмотрел на него так, будто это Анатолий и был убийцей. Китайгородцев выдержал взгляд.

– Где убийца?

– Одного мы взяли. Он здесь, в этой вот комнате. Второй – не в этом доме. И у него – заложник. Точнее, не у него, а у нее.

– Женщина? – удивился майор.

– Да.

– Кто у нее в заложниках?

– Дочь Тапаева.

Смоляная дуга майорской брови дрогнула.

– Оружие? – спросил он.

– У нее – пистолет.

– Какой?

– «ИЖ-71».

– Кого-нибудь из ваших?

– Да, это пистолет убитого ею охранника.

– Охранники, черт вас побери! – с нескрываемой неприязнью произнес майор и повернулся к своему напарнику: – Пойди, скажи нашим, чтоб вызывали спецназ.

При этом у него был вид человека, которому приходится исправлять ошибки других людей. У него, мол, своих забот полон рот, а тут еще эти горе-охранники…

– Пойдем, взглянем, что там у вас, – это – уже Китайгородцеву. – Кто он?

– Один из гостей Тапаева.

– Какие с ним проблемы?

– Затеял стрельбу.

– Причины?

– Он – наркоман, – коротко сообщил Анатолий.

Некогда было рассказывать всю длинную историю Пастухова, приходилось довольствоваться словами-знаками, словами-символами.

– А, понятно, – кивнул майор. От наркоманов, мол, всегда одни только неприятности. Дело знакомое.

– А подружка его?

– Она ему не подружка.

– А кто? – удивился было майор, тут они вошли в комнату, где был Пастухов; майор увидел его залитое кровью лицо, увидел охранников в бронежилетах и тотчас же потерял интерес к незнакомой ему Рите. – Фамилия?

Виктор ему не ответил. Посмотрел с нескрываемой ненавистью и отвернулся.

– Ты зря норовишь со мной поссориться, – попенял ему майор. – Себе же дороже выйдет.

– Пастухов его фамилия, – подсказал Китайгородцев.

– Разве я вас об этом спрашиваю? – даже не обернувшись, отозвался майор.

Он с первых секунд демонстрировал, кто тут хозяин.

– Я бы хотел с вами поговорить, – сказал Анатолий. – Наедине, если можно.

– Давайте потом, а?

– Потом будет поздно. Там ведь все-таки заложница!

– С заложницей и без вас есть кому разбираться.

– Но время идет!

– Сейчас прибудет спецназ, – отрезал майор. – Тогда и приступим. У нас там – большие мастера по освобождению заложников. В прошлом году как раз одного террориста брали. Мужик напился до чертиков, свою собственную жену взял в заложники…

– Тут – не алкоголик! – не сдержался Китайгородцев.

– Да, вы говорили, что какая-то женщина…

– Эта женщина убила троих профессиональных охранников!

– Такие уж они профессионалы! – жестко бросил майор. – Запомните, порядок всегда должна обеспечивать милиция, а не шантрапа с пистолетами! Будь моя воля, я бы таких, как вы, и близко не подпускал к оружию! Вами, неопытными, прикрываются те, кто нахапал денег, кто боится этим нищим старикам в глаза взглянуть! Они вам деньги в зубы сунули – и бросили под пули! Вы вон троих уже потеряли, друзей своих, а эти хари толстомордые, которые народ ограбили…

– Это Аня Тапаева народ ограбила? – уточнил Китайгородцев, и майор, не найдясь, что ответить, захлебнулся воздухом, замолк. – Там – Аня Тапаева, девушка девятнадцати лет, – продолжал Анатолий. – Которая виновна лишь в том, что подвернулась под руку вооруженной преступнице. У меня есть план – как преступницу обезвредить. И медлить нельзя!

– Хороню, – сказал майор. – Чего вы от меня добиваетесь?

– Разговора с глазу на глаз.

– Ну что ж, пройдемте, как говорит один мой сослуживец.

Они вышли в коридор.

– Преступница заперлась в одной из комнат и удерживает заложницу, – быстро объяснил Китайгородцев. – Она рассчитывает на помощь этого вот парня, которого мы захватили. Я передам им по переговорному устройству – ей и парню. Нам надо ее выманить! Он должен ее выманить! Ему надо просто пообещать, что ему зачтется, если он нам поможет. Что ему скостят срок. Он должен будет ей говорить, что ждет ее в машине, рядом с домом. Что у него есть заложник. И что он вооружен. Что они смогут уйти. Он должен внушить ей уверенность, что им удастся уйти! Только так мы сумеем ее выманить!

– А зачем? – спросил майор и посмотрел холодным взглядом экзаменатора, который слышит расплывчатый ответ студента и не может дождаться, когда же тот наконец перейдет к сути.

Это был вопрос, на который Анатолий не мог ответить, хотя знал ответ.

– Мы сможем ее взять! – сказал он неопределенно.