Владимир Гриньков - Я – телохранитель

Тем временем за окном стих производимый непроспавшимся гостем шум. Китайгородцев поспешно вышел в коридор. Через мгновение хлопнула дверь.

– О! – сказал Шалыгин, увидев в коридоре Анатолия. – Привет, Сибирь!

– Здравствуйте! Я рад вас видеть живым и здоровым!

– Ну что со мной может случиться?

– Э-э, не скажите. Вчера-то – еще немного – и эта злобная псина добралась бы до вас.

– Я бы отбился.

– Хочется надеяться. Зачем же вы вышли из дома?

– Спьяну, – легко объяснил тягу к ночным прогулкам Юра. – Пошел мужика того искать. Чтобы паспорт ему вернуть, в общем. Ха-ха-ха!

– А свой у него – забрать. Да?

– Ага!

– Может, вы ему его и не отдавали?

– Отдал. Вместе с пальто. Это точно.

– Ну надо же, – притворно вздохнул Анатолий. – Придется того мужика разыскивать, чтобы произвести обратный обмен?

– Ага. Ченч, в общем.

– И еще, – произнес Китайгородцев, сохраняя доброжелательную беззаботность во взгляде. – Мой товарищ вчера у вас по поводу оружия интересовался. Вы извините его за назойливость. Просто мы – из охраны, а у нас тут – режим и свои правила. Извините еще раз.

– Да ладно, какие проблемы? Ну, спросили и спросили. А оружия у меня нет. И не было никогда.

– Даже газового?

– Даже газового.

«А следы на рубашке – есть. Вот загадка!»

Телохранитель распрощался с ним и пошел к Богданову.

– Андрей Ильич! – сказал он начальнику тапаевской охраны. – Для тебя есть пионерское задание. Ты ведь тут на территории каждый кустик знаешь? Представляешь, где что можно спрятать? Ты бы прошелся, посмотрел, не сделал ли кто закладку на территории…

– Какую закладку?

– Спрятал что-нибудь. Только ты лично, а? Чтобы никто не знал. Только ты и я.

– А что искать?

– Сам увидишь.

– Нет, скажи. Мне так легче будет сориентироваться.

– Там будет пистолет, Ильич. Пистолет в плечевой кобуре. Что такое плечевая кобура, ты, надеюсь, знаешь?

– Ты уверен, что пистолет? – спросил Богданов, явно опешивший от подобного поворота в их с Китайгородцевым беседе.

– Не уверен, Ильич, врать не буду. Но не исключаю, что он есть. Ты бы посмотрел, а?

Двое тапаевских охранников устанавливали на открытой площадке столы. В соответствии с задумкой хозяина праздник, начавшийся в доме, должен был продолжиться под звездным небом – когда все уже будут достаточно пьяны для того, чтобы не испугаться мороза. Здесь, под звездным небом, гости выпьют еще – и вдруг погаснут фонари! И в полной темноте небо расцветится фейерверком! Заключительный аккорд. Восклицательный знак в завершение праздника. Анатолию задумка с фейерверком не нравилась, поскольку все последние дни он испытывал смутное беспокойство – пока он не вмешивался, ограничиваясь наблюдением за подготовкой к празднику.

«Это что?» – Он увидел одинокую женскую фигуру. Женщина прогуливалась по дорожке, потом увидела суетившихся охранников, остановилась. «Сестра Тапаева? Как-то они с мужем все время отдельно. К брату она одна ходила. И на прогулке вот – тоже», – Китайгородцев приблизился.

– Здравствуйте, – первой поздоровалась женщина.

«Тихий голос, какой-то необычный взгляд, – заметил Анатолий. – Во взгляде не угадывается жизни…»

– Здравствуйте, – кивнул он. – Подготовка идет полным ходом? – кивнул в сторону охранников.

Женщина улыбнулась ему в ответ одними уголками губ, проговорив:

– Здесь слишком холодно. Вряд ли гости будут в восторге.

– Боитесь замерзнуть? – спросил телохранитель.

– Я вообще в этом не участвую.

– Почему?

– Чтобы долго быть на морозе, надо обладать богатырским здоровьем, – так она это сказала, что фраза была похожа на жалобу на отсутствующее здоровье. Только сейчас Китайгородцев понял, что у нее за взгляд. Взгляд больного человека. Тяжело больного. Неизлечимо. Он сделал вид, что ее не понял.

– Я видел, как сегодня утром Юрий обтирался снегом. Он ведь ваш брат, кажется?

– Сводный. У нас разные отцы. А он, действительно, человек крепкий.

– Но не сибиряк?

– Нет.

– Бизнесмен, как я слышал?

– Был бизнесмен.

– А сейчас?

– Все в прошлом, – бесстрастно сообщила женщина.

– Разорился?

– Там у него какие-то свои дела. До сих пор кому-то должен.

– Расплатится когда-нибудь, – проявил оптимизм Анатолий.

– Сомневаюсь. Бывают долги, которые вернуть невозможно в принципе.

– Неужели так много?

– Я слышала, что да. Как говорит мой супруг, невозвратные долги – самая надежная гарантия безопасности. Если кто-то не возвращает долг, который в принципе можно вернуть – такого могут убить. Запросто, из чувства мести. А безнадежный должник – такой, как наш Юра, – проживет долго-долго и умрет своей смертью. Потому что всю жизнь он будет работать на кредитора, отрабатывая свой долг. А кто же станет резать курицу, несущую золотые яйца?