Владимир Гриньков - Я – телохранитель

«Ему и двухсот граммов будет многовато, – подумал Китайгородцев. – В комнате – тепло, касатик хлопнет две мелкие рюмашки, и минут через пятнадцать его развезет окончательно…»

Налили по первой.

– За встречу! – провозгласил тост Богданов, подозрительно косясь на непрозрачную эмалированную кружку в руках Анатолия.

Потом он перевел взгляд на Костюкова, обнаружил у того такую же точно кружку – и понял, что с Юрой ему сегодня предстоит пить одному. Но нисколько не расстроился и даже подмигнул Китайгородцеву заговорщически.

– Так вот, я про мужика того, – не потерялнить повествования словоохотливый Юра. – Он, конечно, перец пафосный, но я так скажу. Сегодня ты – при бабках, а завтра при… (непечатно)… Проверено, в общем…

Как-то так это прозвучало, что можно было понять – проверено на личном опыте. Не все всегда гладко было в Юриной жизни, похоже.

– Он вообще-то ничего мужик оказался, – хмыкнул Юра. – Куртку вот мне свою подарил. Ничего себе курточка, да? Я с ним махнулся в общем. Отдал ему свое пальто, а куртку взял…

– А документы где были? – с невинным видом осведомился Анатолий.

– Какие документы?

– Паспорт ваш, например? При посадке в самолет вы паспорт предъявляли?

– Угу.

– А положили в какой карман? Тот, что в пальто?

Богданов следил за происходящим с таким заинтересованным видом, будто в эту самую минуту лично для него показывали фокус. И фокус удался. Юра полез во внутренний карман куртки, обнаружил там чужой паспорт, долго рассматривал фотографию своего недавнего собутыльника, прежде чем понял, что это – не его документы… И дальше уже пошла одна сплошная нецензурщина.

– Пора закругляться, – определил Китайгородцев. – Хватит нам всем уже на сегодня приключений. Андрей Ильич, наливай!

Юре налили дважды подряд, почти без перерыва, и через четверть часа он прикорнул в своем кресле.

– Клиент непростой, – сказал Анатолий.

Они с Костюковым сидели в комнате Китайго-родцева, и он сейчас вводил коллегу в курс, дела.

– Работать с ним непросто. Информации не дает практически никакой.

– Почему?

– Не доверяет нам. Или знает что-то такое, о чем вслух сказать просто боится. Как видишь, два варианта. Выбирай на вкус любой.

– Ты объяснял ему, что поделиться информацией – в его же собственных интересах?

– Объяснял.

– И как?

– Как об стенку горох.

– Понятно, – вздохнул Костюков.

Причину его опечаленности Китайгородцев знал. Однажды Костюков уже имел дело с клиентом, держащим секреты личной жизни в глубокой тайне от всех – в том числе и от своего телохранителя. Клиент был богат и всемогущ, а у таких людей всегда обнаруживается множество недоброжелателей, потому человеку и понадобилась охрана. Дисциплинированный Костюков как мог оберегал клиента от всевозможных напастей, но он не знал, к сожалению, что у его подопечного – серьезные разногласия с женой на почве взаимной неприязни, обоюдных подозрений и неурегулированности в вопросе, кому из них воспитывать единственную дочь, если супругам вдруг придется развестись… А развод между тем приближался со скоростью курьерского поезда, но о том телохранитель Костюков тоже, кстати, ничего не знал. А потом был банкет… Клиент Костюкова принимал гостей, был важен и высокомерен, чему способствовал и повод, по которому были званы гости, – хозяин в очередной раз добился каких-то вызывающих всеобщую зависть успехов и спешил свою радость донести до окружающих. Он был настоящим героем вечера. Царствовал. Блистал. До того самого момента, когда тихо ненавидящая его супруга прямо в присутствии многочисленных гостей не заехала клиенту Костюкова тортом в физиономию! А откуда телохранителю было знать, что эти двое друг с другом не ладят и степень их взаимной неприязни достигла опасного предела? Случился конфуз. И что самое главное – клиент потом не предъявил Костюкову никаких претензий. А все равно было неприятно. Прокол в работе… – Вроде бы зуб на него точат, – сказал Китайгородцев, имея в виду Тапаева. – Но степень опасности я пока просчитать не могу. Поэтому – только меры общего характера. Мы тут усилили режим, по техобеспечению поработали. Теперь вот ты приехал. Я на тебя девчонку оставлю, сам вплотную займусь хозяином особняка. Может, еще что и всплывет… Самая большая проблема – это его юбилей. Гости уже приглашены, так что, как ни крути, посторонние на охраняемой территории – это раз. Доставка съестного и спиртного, подготовка банкета, повара да официанты, то есть вся эта предпраздничная суета – два. Фейерверк готовится, будет пальба, так что охрана точно где-нибудь зевнет – это три. И опять же охрана: после банкета кто сонный будет, а кто и просто пьяный – это четыре.