Максим Шахов - Бомба под президентский кортеж

Когда Рокотов подошел на расстояние метров в двадцать, к входу в гостиницу подкатила грузовая «Газель», расписанная по бортам рекламой местной транспортной компании. Рокотов выругался. Более дурацкой ситуации придумать было нельзя. Все разведчики всего мира прекрасно знают, что это лучший способ подготовки ареста, или внедрения аппаратуры слежения и фиксации, или внедрения наблюдателей. И Валииди обязательно насторожится. Возможно, попытается моментально покинуть ресторан. Глупейшая случайность. И кому приспичило что-то доставлять в отель именно в этот момент. Ну! Ну, кто-нибудь! Сообразите же!

Самому Рокотову было ни в коем случае нельзя прибавлять шаг или иным способом привлекать к себе возможное внимание. У Валииди могли быть помощники, наблюдатели, которые подадут знак. И тут как из-под земли возник Дима Колыванов. Пока водитель «Газели» доставал накладные из папки на сиденье, Колыванов открыл дверь кабины и встал одной ногой на подножку.

– Быстро заводи мотор и вали отсюда, – тихо, но со зловещей угрозой прозвучал в коммуникаторе голос Колыванова.

Рокотов прекрасно видел лицо своего сотрудника. Оно было простецки приветливым, даже каким-то блаженно-счастливым. И с этим выражением лица он сейчас умудрялся разговаривать таким тоном. Рокотов представил, как это выглядит в глазах водителя, и понял, что тот должен быть очень сильно озадачен. А Колыванов-то каков!

– Че-е? – недовольно и не менее угрожающе прозвучал второй голос, наверное, голос водителя «Газели».

– Идиот! Заводи мотор! У тебя под днищем бомба с хронометром. И взрыв через пять минут. У!

– Че-е? – снова послышался голос, причем с теми же интонациями, что и в первый раз.

Понятно, что газелиста заколодило. Он и верил и не верил одновременно. Он знал, что такие вещи в мире случаются, даже в нашей стране случаются, но чтобы вот так, чтобы он сам стал участником этого страшного дела. Тут не всякий адекватно отнесется.

– У тебя есть время, чтобы медленно отъехать от отеля и уйти от машины, – чеканными фразами говорил Колыванов. – Спокойно заводи… Молодец, теперь первую передачу. И плавно… плавно трогайся. Ничего, не обращай внимания на меня, я не упаду. Я тебе помогу.

Машина тронулась, с парой рывков, но все же тронулась. Она катилась вдоль улицы, и прохожие только с противоположной стороны видели, что дверь водителя приоткрыта, а на подножке стоит какой-то парень. Еще несколько секунд, и машина свернула за угол.

Рокотов подошел к двери и прикинул, сколько времени понадобится Французу, чтобы неторопливо выйти из-за угла и дойти до ресторана. Он играл одну из важных ролей в прикрытии встречи. Ага, вот и он! Интересно, а как сейчас улепетывает водитель от своей машины. Вообще-то, там за углом должны быть ребята из охраны. Они в этой ситуации обязаны были подстраховать.

Валииди сидел за вторым столиком от окна и потягивал сок, просматривая утренние газеты. Сидел он профессионально, это Рокотов оценил мгновенно. Даже не поворачивая головы, он имел полный обзор всей стены с огромными окнами. Под сорок пять градусов от линии глаз стеклянные двери входа. Примерно под сто градусов – вход в коридор администрации и кухни. А это небольшой поворот головы или видение любого движения на грани бокового зрения. И чтобы не пугать раньше времени сирийца, Рокотов должен подойти к нему с самой неопасной стороны. Со стороны окна.

Успешно преодолев один столик, второй, Рокотов вышел как раз к нужному месту, когда к нему все-таки подошел официант.

– Вы покушать? Один?

– Да, если можно, завтрак.

– Вот сюда, пожалуйста, – показал официант на вполне подходящий столик, соседствующий со столиком Валииди и находящийся между ним и окном. – Я принесу вам меню.

Рокотов сделал вид, что проголодался, потер в предвкушении руки и взялся за спинку стула. Вполне закономерно никто бы не мог ожидать от него ничего иного, кроме как отодвигания стула, усаживания на него и… например, закуривания сигареты. Эти действия вполне алгоритмизируются с ситуацией и помещением. И в этот момент Рокотов как раз и нарушил алгоритм.

Один шаг в сторону, и в его руке уже нет спинки стула, а он сам садится на свободный стул напротив Валииди. И в руке, что легла на скатерть, было нечто, скрытое белым носовым платком. Это нечто характерно было развернуто в сторону сирийца и чуть приподнято и нацелено ему в грудь.

– Надо поговорить, – твердо, но тихо сказал Рокотов. – Сидеть, руки держать на столе. Меня страхуют мои люди, и их много. Будем говорить?