Анатолий Ромов - Миллиард долларов наличными

— Меня зовут Юрий Седов. Я ищу вас.

— Зачем?

— Мне посоветовал подойти к вам Николай Владимирович Радченков. Он сказал, вам нужен шкотовый.

— А-а… — Парень вытер тыльной стороной ладони пот со лба. Сел на один из стоящих возле яхты кнехтов. — Радченков… Он что, вас знает?

— Так, шапочно. Я только утром сюда приехал. И сразу в яхт-клуб. Я сам яхтсмен, парусом занимаюсь с детства.

— Где же вы занимались парусом?

— В основном на Ладоге и на Псковском озере. Год ходил на Балтике, участвовал там в регате.

— В судовых двигателях разбираетесь?

— Думаю, что да.

— Думаете?

— Ну… вообще-то я окончил питерское высшее инженерно-морское, электромеханический факультет.

— Даже так?

— Да. Если вы знаете Балтийское пароходство, есть там такой дизель-электроход «Сестрорецк». Я на нем три года от-бухал сначала третьим, а потом вторым механиком. Заочно учился в той же мореходке, на штурманском факультете. Но потом бросил.

— Почему?

— А зачем? Я к тому времени уже все знал, что там проходили. Всю штурманскую науку.

— А чего ж вы сюда подались, в Новороссийск? На Балтике места мало?

— А-а… — Седов сделал вид, что разглядывает кружащих над лагуной чаек.

— Не хотите объяснять?

— Личные обстоятельства.

Парень оглядел его вещи, задержав взгляд на гитаре.

— Личные обстоятельства. Я правильно понимаю: это означает, что вы холостой?

— Вроде того.

— Понятно… — Владелец «Алки» некоторое время разглядывал пирс. — Для начала — меня зовут Глеб Довгань. Слышали когда-нибудь обо мне?

— Слышал от Николая Владимировича Радченкова.

— И больше ни от кого?

— Больше ни от кого.

— Что вам сказал обо мне Радченков?

— Сказал, что вы хороший яхтсмен.

— И все?

— И все.

— Где вы остановились?

— Пока нигде. — Помолчав, добавил: — Собирался остановиться в гостинице «Якорь» для плавсостава, мне сказали, тут такая есть. Но я ее пока не нашел.

— Ладно. Значит, вы считаете, вы сможете работать шкотовым на такой яхте?

— Думаю, что смогу.

— Работа на ней тяжелая, вы видите.

— Вижу. Но работы я не боюсь.

— Хорошо. — Довгань встал. — Проверю, боитесь вы работы или нет. Отдаем швартовы, убираем трап. И выходим в море.

— Есть. — Седов перенес вещи и гитару на палубу, Довгань встал к штурвалу, он же, убрав трап, снова прыгнул на причал, чтобы отдать швартовы. Взялся было за трос на кнехте, как вдруг услышал отчаянный женский крик:

— Глеб! Подожди!

Поднял голову — и увидел мчащуюся к ним по причалу девушку в джинсовых шортиках и белой размахайке, ту самую. Она бежала изо всех сил, размахивая букетом темно-красных роз, как веником. Подбежав, бросила букет на палубу. Розы, рассыпавшись в воздухе, упали на дощатый настил.

Довгань, обернувшись, посмотрел на них. Сказал спокойно:

— Алик… Я думал, ты уже не придешь…

— Я передумала… — Посмотрев на Седова, девушка крикнула яростно: — Помогите мне перебраться!

Он протянул руку. Резко опершись о нее, она неожиданно прыгнула — и, перемахнув через узкую полоску воды, оказалась на палубе.

Пока он отдавал швартовы, пока перебирался на борт, девушка успела собрать рассыпанные розы, а заодно и халаты с шезлонгов и спуститься в каюту. Дверь за собой она аккуратно закрыла.

Мотор работал, яхта разворачивалась к выходу в море.

— Не обращайте внимания, — бросил Довгань, не отрываясь от штурвала. — С женщинами всегда так, их не поймешь.

В море они пробыли часа три. Довгань вымотал его вконец, заставляя работать с парусами, менять галсы, делать самые немыслимые повороты, двигаться на ветер, дующий в скулу, выкидывать другие трюки, которые для Седова, в общем-то, были привычными. Он делал все четко, команды выполнял вовремя, грамотно, единственное — к концу проверки сильно устал. Он считал себя выносливым, но после того, как ему пришлось бесчисленное число раз пригибаться под переходящей с борта на борт фока-реей, болтаться на ветру, упираясь голыми подошвами в штирборт, и висеть над летящей внизу водной поверхностью, мышцы к концу третьего часа непрерывной работы стали постепенно наливаться свинцом.

Убедившись, что в парусах и оснастке он разбирается вполне прилично, Довгань не успокоился. Он заставил его проверить и прочистить в открытом море дизель. Двигатель «Янмар», стоящий на яхте, был в отличном состоянии, но, поскольку яхту в это время отчаянно болтало, со своей задачей он справился с большим трудом.

Но это еще было не все. После того как было покончено с дизелем, Ганя придирчиво проверил, умеет ли он работать с пеленгатором, эхолотом, электролагом и гирокомпасом. Затем посадил за радиоключ-пилу, на которой он должен был выдать не меньше 150 знаков в минуту. В конце же испытания поставил к штурманской карте, проверяя умение прокладывать курс.