Илья Рясной - Наше дело — табак

Тот, кто хорошо знает таможню, знает и то, сколько там дыр, в том числе в правилах ввоза. Проще всего, конечно, прикупить окно на таможне и внаглую тянуть через него фуру за фурой сигареты и раскидывать их по розничным торговцам, многие из которых выстроили свои палатки в приграничном районе, чтобы поляки и литовцы, занимающиеся скупкой по дешевке и обратной контрабандой сигарет, далеко не ходили. Но это достаточно примитивно. Более высокий уровень профессионального мастерства — ввезти в Полесскую область из Германии пустые фуры, якобы полные сигаретами, хотя сами сигареты ушлые ребята давно загнали прямо в Германии — Там разница в цене между сигаретами, которые продаются для вывоза из страны, и теми, которые сбываются в немецких ларьках, чтобы травить легкие правопослушных бюргеров, очень велика. А прохиндеев, мечтающих о легких деньгах, в Германии ненамного меньше, чем в России, тем более их армия постоянно пополняется эмигрантами.

Но пытливая мысль табачных дельцов простерлась еще дальше. Некоторые партии сигарет пошли в Россию специально с нарушениями, для того чтобы сразу по пересечении границы их конфисковывали российские таможенники. Для чего? Уж не для того, чтобы поднимать таможенникам показатели оперативной деятельности. Просто конфискованные сигареты передаются для реализации уполномоченной на это дело фирме, а она в Полесской области одна-одинешенька, и у нее с контрабандистами, чей товар конфискован, отношения, как бы это сказать, близкопартнерские, а если еще точнее, то они в банальном преступном сговоре. Так что уполномоченная фирма берет у таможни на реализацию конфискованные сигареты по бросовой цене — чуть выше, чем оптовая на Западе, а продает уже по рыночной. Но главный фокус не в этом. Оказывается, если напрячься и змеей проползти через устрашающие параграфы законов и инструкций, конфискованный товар можно гнать без положенных лепиться на каждую импортную пачку акцизных голографических марок. И под одну конфискованную фуру можно спокойно продать еще десять фур, ввезенных контрабандой. А так как сигаретчики денег на отстежку многочисленным чиновникам не жалели никогда, то такая ситуация устраивает всех.

Операции с конфискантами Арнольд с приятелями провернули несколько раз, используя, правда, под это не родное товарищество с ограниченной ответственностью «Восток», а подставные фирмы, из тех, которых за тысячу баксов можно зарегистрировать десяток, а после краха забыть о них.

Больше ста миллионов долларов — так специалисты ориентировочно оценивали в Полесске оборот табачных изделий. И Арнольд был счастлив, что из этой сотни на его долю приходится не так мало.

В офисе у Сапковского в тот день появился Арнольд в первый раз после прибытия в Полесск. Погода сменилась, и в бок давило, так что приходили на память слова о ноющих старых ранах, но в целом он был в норме.

— По коньячку? — спросил Плут, устраиваясь поудобнее в затейливой формы кресле. Свой кабинет он обставил итальянской мебелью в модном в этом году стиле «Ягуар». Плут вообще имел слабость к этому слову. Ездил он тоже на роскошном «Ягуаре».

— Нет, не пью, — отмахнулся Арнольд.

— Давно? С полчаса или больше?

— В завязке полной.

— Понятно, — кивнул Сапковский.

— Ничего тебе. Плут, не понятно, — раздраженно произнес Арнольд. Все-таки грудь и бок болели сегодня сильно.

— Да все я понимаю. Можно сказать, по ту сторону побывал, — вздохнул Плут, откинулся в своем глубоком офисном кресле, погладил пальцами лежащую на столе ручку с золотым пером.

— Побывал.

— Наслышан, как ты в «Востоке» порезвился…

— Начало положено, — довольно произнес Арнольд. — Давить змею подколодную буду, пока не запищит.

— Инесса уже пищит. Знаешь, что она вчера закатила?

— Что?

— В «змеевнике» надралась вусмерть — ребята говорят, что никогда ее такой не видели.

«Змеевником» в народе прозвали китайский ресторан «Шанхай» за то, что там подавали для особых гурманов жареных змей.

— Одна была? — с интересом спросил Арнольд.

— С Доном Педро. — Сапковский засмеялся. — В общем, закатила истерику, грохнула о пол графин с вином. Педро попытался ее урезонить. Она в него швырнула тарелкой с китайской лапшой…

— И что?

— Попала в официанта.

— В милицию не сдали?

— Нет. Когда вытаскивали из ресторана, лягалась, как необъезженная кобыла…

— Хороша.

— А ты думал, какая у Глушака, царствие ему небесное, жена должна была быть? — хмыкнул Сапковский. — Как раз под его характер.