Илья Рясной - Наше дело — табак

— Она только что приехала из Италии, — сразу сказал он Гриневу. — Своих знакомых Пробитый кого мог использовал. К ним у него хода нет. А о том, что он знаком с Ольгой, почти никто не знает. Связь незасвеченная. Кореец о ней прознал, когда его ребята приглядывали за Пробитым в рамках планового обеспечения собственной безопасности банды.

— Да уж, — улыбнулся Гринев. — У Корейца целая служба собственной безопасности. Кстати, не чета нашей…

— Если Пробитый не афишировал эту связь, значит, держал ее на всякий случай. На какой? Возможно, в качестве содержательницы убежища для беглого каторжника.

— Или в качестве заведующей складом необходимых на крайняк вещей, — развил мысль Гринев.

Начальник уголовного розыска до последнего момента боялся, что Пробитый сорвался из области. Но его ночной звонок подруге с сотового телефона развеял эти опасения.

В восемь Ушаков был на работе. И выслушал доклад, что ночью Иностранка из дома не выходила.

— А сейчас? — спросил Ушаков оперативника.

— Спит.

— Сегодня она встретится с ним. Точно встретится. — Ушаков испытывал все возрастающее волнение, пьянящее чувство близости развязки. Не зря сыщиков сравнивают с гончими собаками. Гончая, настигая жертву, наверное, чувствует нечто похожее. — Нарисуется наш кровничек.

— Будем надеяться, — сказал опер.

— Так, ее вести надо очень осторожно. Эта задача не для одной бригады наружки.

В полдевятого Ушаков доложил обстановку генералу, добился, чтобы сотрудников службы наружного наблюдения сняли с других направлений и все силы подключили к работе с объектом Иностранка.

— Пробитый — сволочь ушлая и хитрая, — сказал Гринев, когда с Ушаковым и еще троими сотрудниками собрались в «штабе» — просторном, с двумя работающими компьютерами кабинете отдела по тяжким преступлениям. — Засечет, что за его красоткой ноги ходят, — ищи ветра в поле.

— Кроме того, — добавил Ушаков, — он большой мастер на разные сюрпризы. Спокойно может изменить внешность. Или выкинуть еще какой номер… Но нам надо его сегодня взять. Во что бы то ни стало.

Сотрудники наружки, обложившие со всех сторон дом номер пятьдесят четыре по Профсоюзному проспекту, скучали до двух часов дня. За это время Ольга один раз позвонила своей подруге и спросила, где какой-то Владик. Узнав, что тот в Москве, повесила трубку.

Выползла она из своего дома без четверти три.

— Объект вышел из подъезда, — слушал Ушаков радиопереговоры.

— Началось. Поехали, — кивнул он Гриневу. На улице Доватора они пересеклись со старшим бригады наружки.

— Ноль-второй, прими балласт, — велел Ушаков по рации.

Неприметные зеленые «Жигули» службы наружного наблюдения, в которых находились двое сотрудников, прижались к обочине. Начальник уголовного розыска пересел в них, устроился на заднем сиденье.

— Собры в готовности. Наши обложили ее так, что не вздохнет, — проинформировал бригадир.

— Главное, чтобы твои орлы летали высоко, — сказал Ушаков. — И их не срисовали.

— Тут нас учить не надо.

— Я не учу. Я просто прошу.

— Все будет в порядке, Лев Васильевич.

— Что у нее в руках?

— Ничего. Просто женская сумочка.

— Если передачка нашему клиенту, то в ней ничего объемного, — задумчиво произнес Ушаков, откинувшись на заднем сиденье сорвавшихся резко с места «Жигулей».

— Что она ему может нести в сумке?

— Деньги. Документы. Билеты «МММ», — усмехнулся начальник уголовного розыска. — Наган. Что угодно.

— Говорит Третий, — донеслось из динамика автомобильной рации. — Объект пересек улицу Разина… Кажется, ловит машину…

Ольга поймала такси — желтый «Мерседес». Распахнула дверцу. Заспорила с водителем, потом села на заднее сиденье. И машина устремилась вперед, огибая забор сборочного автомобильного заводика, введенного в строй три года назад на базе военного предприятия, сметенного перестройкой.

— Только бы за город не двинула, — заволновался бригадир.

По радиосвязи приходили все новые сообщения. Объект передавался от одного экипажа к другому. Чтобы при таком сопровождении засечь наблюдение, нужно обладать исключительной наблюдательностью.

— Не проверяется? — спросил бригадир, сжимая микрофон рации.

— Не похоже, — послышался голос Четвертого. — Четвертый — Пятому. Принимай объект на Садовой…

— Вижу вас… Принял…

Желтое такси двигалось, пробираясь сквозь заторы, к северной окраине Полесска.

— Точно, за город двинула, черти дери! — хлопнул в ладони бригадир. — Зараза!