Владимир Першанин - Обреченный десант. Днепр течет кровью

Против парашютистов пушки оказались малоэффективны. Успели пробить или поджечь два-три парашютных купола, кто-то из десантников погиб от прямого попадания. Остальные снаряды шли куда попало. Однако на батарее имелись также две спаренные пулеметные установки МГ-42, которые обрушили плотный огонь на приземлившихся десантников.

Это была уже бойня. В сторону бойцов летели осветительные ракеты. Еще не опавшие купола парашютов служили хорошим ориентиром. Зенитчики опустили стволы до отказа вниз и посылали десятки снарядов в десантников, которых тащило по земле напором воздуха.

Зрелище было жуткое даже для немцев. Вспыхивали шелковые купола, град снарядов весом шестьсот граммов буквально вспахивал поле и дорогу. Прямые попадания отрывали бойцам руки, ноги, подкидывали смятые, изрешеченные осколками тела.

Обе пулеметные установки выпускали в минуту несколько сот трассирующих, бронебойных, разрывных пуль, убивая пытавшихся укрыться советских бойцов. Но уничтожить разбросанных по полю опытных бойцов было не просто. Они быстро находили укрытия. Из разных мест стучали ответные очереди ППШ и пулеметов Дегтярева.

И все же разгром этой части десанта был бы полный, если бы зенитчики так не увлекались стрельбой по живым, практически беззащитным мишеням.

У командира зенитного автомата, старшего унтер-офицера, молодого парня из Лотарингии, горели от возбуждения глаза. Он еще никогда не уничтожал врага так близко и с таким азартом. При свете ракет и горящего парашюта ворочался, пытаясь подняться, русский в кожаном шлеме. Наверняка офицер!

– Бейте в него! – кричал унтер.

Заряжающий вогнал в подающий лоток очередную обойму, шесть остроносых блестящих снарядов с разноцветными головками. Три взрыва подряд разметали тело офицера в кожаном шлеме.

– Отлично! Не сбавляйте темп.

Тонкий ствол с раструбом уже ловил следующую цель: парашютиста, отползающего за земляной гребень. Зажигательный снаряд ударил с недолетом. Отрикошетил и огненной змеей скользнул у ног бойца, оставляя за собой горящую дорожку травы.

Немецкий артиллерист-доброволец, семнадцатилетний выкормыш «Гитлерюгенда» из загаженного пригорода портового города Гамбурга, упрашивал командира пулеметной установки дать пострелять ему в русских недочеловеков.

На круглом, хорошо откормленном лице гамбургского добровольца еще не сошли прыщи, хотя он пару раз посещал проституток. Пулемет сопляку не доверили. Его начальник сам опустошал ленты и менял раскаленные стволы.

Этот азарт обошелся батарее дорого. Позади орудий приземлилась еще одна группа парашютистов. Командир роты лейтенант Виктор Березин с трудом удержался от желания открыть огонь сверху. Быстрая скорость не дала бы возможность точно поражать цель.

Готовясь к толчку о землю, ротный хотел только одного: чтобы не начали преждевременную пальбу два десятка бойцов и сержантов, которые вместе с ним покинули транспортник Ли-2.

Из-за поврежденного двигателя их самолет отставал. Виктор Березин уже видел, что происходит внизу, и готовился с ходу вступить в бой. Бойцы, приземлившиеся с ним, ударили дружно, хотя в последний момент их заметили и успели кого-то убить и ранить.

Но остановить группу, видевшую, как снарядными трассами уничтожают, разрывая на части, их товарищей, было невозможно.

Унтер-офицер, командир зенитного расчета, услышав выстрелы, обернулся. Он не успел понять, что происходит. Рослый парашютист в комбинезоне целился в него из своего громоздкого автомата с дырчатым кожухом.

– Русские…

Косой дульный срез кожуха окутался языками пламени. Пытаясь в последнюю секунду сохранить свою жизнь, унтер стремительно бросился с площадки вниз. Обожгло руку, бок, но командира расчета спасло то, что он стоял и мог действовать быстро. Наводчик и заряжающий не успели покинуть сиденья и были прошиты сразу десятком пуль.

Подносчик боеприпасов, крепкий широкоплечий ефрейтор, прижал к груди снарядную обойму как последнюю надежду на спасение. Очередь прошила блестящие гильзы и грудь ефрейтора.

Несколько секунд он стоял, раскачиваясь, пытаясь удержать на ногах стокилограммовое тело. В одной из гильз шипел, выбиваясь огненной струей, загоревшийся порох. Сильно обожгло живот. Это было последнее жизненное ощущение, которое испытал подносчик. Выпустив обойму из рук, он упал возле лафета.

Лейтенант Березин уже бежал ко второй зенитке. Навстречу вывернулся артиллерист с карабином навскидку. Его застрелил ординарец, спешивший вслед за командиром.