Владимир Першанин - Обреченный десант. Днепр течет кровью

Неуклюжие, кое-как сколоченные плоты преподносились как вершина инженерной мысли. Ничего более эффективного наши генералы придумать не смогли. С черепашьей скоростью, на веслах плыли через широкую реку эти громоздкие деревянные мишени и поголовно уничтожались.

Об огромных жертвах скромно умалчивали, как промолчали и о смелом (пусть неудачном) десанте и тысячах погибших молодых парней, которые поражали своей храбростью даже врага.

Но вернемся на берег Днепра. Несмотря на все ошибки командования, успешно выполнялась одна из главных задач. Ценой многих жизней наших десантников были оттянуты значительные силы немецких войск. На стокилометровой полосе правобережья, во вражеском тылу, не прекращались бои. Пользуясь этим, шла активная переправа через Днепр.

Как сказано в историческом труде: «на бревнах, пустых бочках, плотах и т. д.». Хотелось бы мне глянуть хотя бы на одного генерала (а было их в армии многие тысячи), переплывающего Днепр на плоту, а лучше – держась за пустую бочку. Может, не гробили бы тогда многие тысячи солдат. К сожалению, малые потери в наступлении считались нерешительностью и отсутствием волевого командования.

У каждого десантного батальона или взвода на Днепре была своя судьба. Мне удалось восстановить часть событий, не претендуя на полную историческую достоверность. Это – воспоминания выживших десантников, рассказы других бойцов, местных жителей, большинство из которых были тогда подростками.

Батальон сбросили с высоты двух километров. Пилоты не рискнули снижаться, потеряв от зенитного огня один «Дуглас». Второй транспортник летел с продырявленным крылом, заваливаясь на правый борт.

– Прыгайте! – командовал заместитель командира авиаполка.

– Рано, – спорил с ним десантный комбат.

– Подобьют, все пропадем…

Снаряд калибра 88 миллиметров взорвался под брюхом «Дугласа», разломив его на части. Все, кто находился в самолете, погибли. Остальные пилоты, получившие команду от командира, уже выталкивали десантников в люки.

Около ста человек из этого батальона упали в Днепр, двести тридцать десантников приземлились на левом берегу, на своей территории. Упавшие в воду почти все утонули, а остальных сначала обстреляли, а затем окружили бойцы пехотного полка.

– Парашютисты немецкие!

– Бей их!

И били. Но винтовочный огонь в скользящие ночные тени, к счастью, оказался не точным. Несколько человек погибли и были ранены, остальным помог отборный русский мат, которым сыпали в ответ десантники.

Понемногу разобрались. На вопрос, где комбат, ответить никто не мог. Старшим по званию и должности оказался командир роты старший лейтенант Никита Цыпленков. Он едва не плакал от обиды и насмешек, которыми его нещадно осыпали:

– Ну и десантник! Знал, куда прыгать.

– А чего ему на том берегу делать? Там стреляют, убить могут.

У десантников уже начали отбирать автоматы, которых в стрелковых полках в сорок третьем году еще очень не хватало. Командир полка, молодой майор, который недолюбливал «десантуру», считая, что с этими элитными войсками слишком много носятся и не жалеют наград, заявил:

– Не захотели с воздуха фрицев бить, поплывете с нами. У меня роты неполные, вот я вашу шайку-лейку по батальоном и раскидаю. А ты, Цыпленков, взводом будешь командовать, посмотрим, за что тебе орден Отечественной войны вручили.

Никита Владимирович Цыпленков долго и непросто шел к нынешней должности и званию. Весной сорок второго отступал, пробивался из окружения. На подступах к Сталинграду возглавил сводную роту, после ранения снова воевал.

Кроме двух медалей, был награжден орденом Отечественной войны «за умелое командование вверенной ротой, проявленное мужество и лично подбитый вражеский танк». Так было написано в представлении на престижный орден. Бутылкой с зажигательной смесью уничтожил тяжелый Т-4, который кромсал окопы и безнаказанно расстреливал, давил роту, оставшуюся без артиллерийского прикрытия.

Жутко тогда было. Это в газетах немецкие «панцеры» с легкостью поджигают, как сухие поленницы. А этот громила, обвешанный броневыми экранами, разнес снарядом одну «сорокапятку», раздавил другую и, крутанувшись, вмял в землю расчет противотанкового ружья.

Пацан-ординарец кинулся сразу с двумя черными бутылками «горючки». Угодил под пулеметную очередь и свалился, превратившись в шипящий дымный костер, сжигающий человека в мелкий пепел.

Именно в тот момент кинулся вперед ротный лейтенант с цыплячьей фамилией, над которой смеялись в училище. Сумел уйти из-под встречных пулеметных очередей, удачно расколол бутылку о жалюзи. А когда из горящего «панцера» полез экипаж, расстрелял из автомата троих танкистов, получив новое ранение.