Максим Шахов - Китайский детонатор

Пришло время небольшого блефа.

– Я не собираюсь меняться, – сказал Хромов. – Товар мне самому нужен.

– Бросьте, Константин. Русские своих не бросают, так у вас говорят?

– Впервые слышу.

– Я думаю, вы перестанете упрямиться, и мы найдем взаимовыгодное решение.

– Не уверен.

– Зато мы уверены, – сказала Лилинг. – Знаете, мы не питаем к вам зла. Вы выполняли свой долг и проявили себя мужественным человеком. Поэтому принято решение сохранить вам жизнь.

– Свою жизнь сохраняю я сам, – возразил Хромов.

– Ошибаетесь. Я звоню, чтобы предостеречь вас. Не вздумайте открывать контейнеры самостоятельно.

– Это мое дело.

– Конечно, – согласилась Лилинг. – Но дело в том, что контейнеры опечатаны.

– Я видел, – сказал Хромов. – И что?

– А то, что пломбы лазерные. Если будет нарушен контакт, ящик и все его содержимое взлетит на воздух. – Лилинг рассмеялась. – Вы разговариваете со мной только потому, что не проявили излишнего рвения. Ваше счастье, что вы не страдаете любопытством.

Дело было не в любопытстве, а в усталости. Вчера ночью и сегодня утром Хромов испытывал такую апатию, что даже не удосужился заглянуть в контейнеры, оставленные на хранение у Сведенборгов. Сейчас бы он не упустил такую возможность. И последним, что он увидел в этой жизни, стала бы ослепительная вспышка взрыва.

Выходит, Лилинг Фань уберегла его от гибели? Черта с два! Террористы волнуются не столько за жизнь Хромова, сколько за сохранность ракеты.

Поджав губы, он молчал.

– Не хотите поблагодарить меня? – осведомилась китаянка.

– Нет, – сказал Хромов.

– Что ж, ладно. А над моим предложением все-таки подумайте. И позвоните мне, скажем… часов в пять. Я буду ждать.

Она продиктовала номер, а потом в трубке заныли гудки отбоя. Хромов поспешно схватил мобильник и позвонил шведке.

– Анита? Ты не трогала ящики?

– Нужны они мне!

– А твой отец?

После непродолжительной паузы Анита ответила, что отец куда-то запропастился.

– Разыщи его, – велел Хромов.

– Зачем?

– Разыщи его и скажи, чтобы не вздумал заглядывать в контейнеры. Они заминированы.

– Замини…

Не договорив, Анита бросилась на поиски своего отца. Было слышно, как она спешит куда-то, учащенно дыша. Потом послышались возбужденные голоса, женский и мужской. Они говорили по-шведски, причем крайне эмоционально. Наконец, Анита поднесла трубку к губам:

– Все в порядке. Он не собирался вскрывать эти проклятые ящики.

«Собирался, – подумал Хромов. – И ты остановила его в последний момент. Еще немного, и одна из этих шкатулок с сюрпризом сработала бы».

– Контейнеры заминированы, – повторил подполковник, говоря чуть ли не по слогам. – Пломбы на них лазерные. Не прикасайтесь к ним до моего появления.

– С долларами, – ехидно напомнила Анита. – Американскими.

– Американскими, успокойся.

– А я спокойна. По-моему, это тебе есть о чем волноваться.

Это было сущей правдой. Ничего не ответив, Хромов выключил мобильник.

Последующие два часа он пялился на телеэкран, сосал леденцы и размышлял. Несомненно, он был вынужден вступить в переговоры с подругой Виктора Хоу. Однако это не означало, что его блеф на этом кончится. Он выскажет Лилинг свою позицию примерно следующим образом: «Да, мне нужна девушка, но ракета мне нужна больше. Белла агент. Она знала, на что идет. В нашей профессии нередко приходится жертвовать людьми».

Так он и заявил, набрав номер китаянки в начале шестого вечера.

– Хотите сказать, что предоставите ей умереть? – спросила она. – В страшных мучениях?

– Если понадобится, – ответил Хромов, – то да. Разумеется, потом мне придется убить всех вас, но это уже частности.

– Я вам не верю.

– Мне плевать, верите вы мне или нет.

Произнося эти слова, Хромов надеялся, что до этого не дойдет, потому что сжигал за собой мосты и не мог вернуться обратно. Если китаянка швырнет трубку, он будет вынужден перезванивать и идти на уступки. Это будет поражение. Ведь выяснив, насколько дорога Хромову жизнь пленницы, террористы загонят его в угол.

Лилинг ничего не сказала. Бросила трубку. Хромов стиснул зубы и зажмурил глаза, считая про себя сначала до шестидесяти, потом до трехсот, потом до девятисот.

Телефон ожил, когда Хромов приготовился взять его, чтобы позвонить Лилинг. Выждав три звонка, он взял трубку. Звонила не Лилинг, звонила Ван Джу. Она была в истерике.