Андрей Бадин - Трибуналу не подлежит

А тогда американцев интересовала обширная российская агентура в Ираке, ее нефтяные и строительные контракты. Они договорились с Эдуардом о покупке нужных им документов, но при этом согласились обеспечить ему стопроцентное алиби. Нападение на конвой с архивом и потеря в бою некоторой его части не должны были вызвать подозрений в предательстве Эдуарда.

Поэтому резидент сам проверил маршрут конвоя и подготовил места для засады. Иракцам оставалось только обстрелять машины, отбить одну из них (с необходимой частью архива), а остальные пропустить. План был прост до гениальности, но я узнал о нем. Поэтому резидент и решил меня убрать.

Но я оказался проворней его иракских «друзей». Эдика взял в плен и выведал у него план нападения на эскорт. Драгоценную кассету с признанием резидента я вынул из камеры и положил в нагрудный карман рубахи.

Я привез Эдуарда в посольство и поместил в одной из комнат под охраной спецназовца из своего подразделения. Десантникам я не доверял, так как они прослужили с Эдиком больше года.

Я опасался нападения и предупредил своих людей. Все надели бронежилеты, взяли автоматы, пистолеты и гранаты. Даже на ночлег устроились в полной боевой выкладке.

Дело в том, что все видели, как я привез раненого резидента в посольство и как конвоировал его в посольскую спальню. На вопрос командира десантников Дениса «Что с шефом?» я ответил, что Эдуард ранен, так как мы попали под обстрел. Передал просьбу резидента его не беспокоить. Денис ушел, но, как потом выяснилось, мне не поверил.

После недолгих размышлений я пришел к выводу: если Эдуард сообщил иракцам время и маршрут следования эскорта, то надо его менять и вывозить архив как можно быстрее и другим путем. Но я не знал, можно ли положиться на десятерых десантников из охраны посольства. Я хотел связаться с Москвой, но не знал шифров, а Эдуард мне их не сказал. Как только я его привез в миссию, ему перебинтовали рану и вкололи снотворное.

Наступила ночь. Мы находились в огромном пустом здании посольства и, конечно, не спали. Ждали самого худшего. Десантники разместились в его левом крыле, а мы в правом, где на первом этаже находился огромный красивый зал для приема гостей, а на втором — кабинет и спальня посла. Я отправил одного бойца на крышу охранять здание от мародеров, а сам пошел проверить своих парней.

Все устали, осоловели и понемногу начали засыпать. Я сам поймал себя на мысли, что улетаю в царство Морфея.

Я решил, что дальше так продолжаться не может. Подняв группу, я приказал всем отжиматься от пола. И правильно сделал. Не прошло и пяти минут, как в зал, где мы разместились, пришли командир десантников и его зам. Они были без оружия и настроены миролюбиво. Денис попросил разрешения посидеть у тлеющего камина. Командир некоторое время молчал, а потом затеял разговор о резиденте, о нападении на нас и все пытался выяснить, знаю ли я о готовящейся засаде на конвой. Я думал, рассказать ему всю правду или нет, но потом решение пришло само собой.

В зал вошли трое десантников, и Денис в ультимативной форме потребовал, чтобы я ответил на кое-какие вопросы. Они явились тоже без оружия, и поэтому мы отнеслись к их приходу снисходительно. А зря.

Денис потребовал разговора с резидентом. Я сказал, что это будет возможно после того, как тот выспится. Но Денис хотел увидеть его сейчас. Обвинил меня в предательстве, в том, что это я его ранил, а теперь силой удерживаю в спальне.

Конфликт разгорался, как пожар в сухом лесу, и готов был перейти в боевое противостояние. Чтобы снизить напряжение, я разрешил Денису подняться в спальню, но одному, без охраны. Он согласился. Мы пошли наверх — на второй этаж, где спальня посла.

Когда высокие массивные дубовые двери отворились, мы вошли в темную комнату. Не успел я приглядеться, как услышал шорох за спиной и инстинктивно обернулся. В углу стоял человек в черной маске с занесенным над головой ножом. Он сделал шаг вперед и хотел ударить меня тесаком в шею. Я поднял руку, отстранился, ловким ударом выбил нож и пнул нападавшего ногой в живот. Он откатился к журнальному столику, но перевести дух не успел — сзади на меня набросился Денис. Он обхватил мне горло руками и стал душить.

Я потянулся к пистолету, но из-за шторы выскочил третий десантник и выхватил у меня оружие прямо из подмышечной кобуры. Я понял, что они хотят убить меня без лишнего шума. Меня эти условия игры удовлетворяли — в подразделении я был лучшим по рукопашному бою. Я схватил Дениса за руку, нащупал большой палец и стал его ломать. Одновременно с этим я рубанул ногой в солнечное сплетение выхватившему у меня пистолет бойцу; тот охнул и опустился на колени.