Сергей Бакшеев - Парализатор

— Не лопни от жадности, — ворчит Марго, видя, как я тянусь за третьей бутылкой пива.

А ну их этих девчонок! Вечно зудят не по делу! Вот Никита меня понимает, с ним можно поговорить по-мужски.

— Я там жил. Это моя квартира.

— Конечно, — соглашается Никита.

— Я не украл, я взял свое!

— Ясен пень.

Я вспоминаю, что прихватил в сейфе еще и папку с бумагами. Приношу ее, раскрываю ее на коленях и перебираю листы с гербовыми печатями. Нахожу свидетельство о собственности на нашу квартиру в «Серебряных ключах». Владельцем числится Артур Викторович Соломин. Оформил через полгода после автокатастрофы.

Вот гад!

Вчитываюсь в новые бумаги. Это дом и земельный участок в Подмосковье. Оформлены в тот же период, что и квартира. Не туда ли в последней день счастливой жизни везли меня родители? И снова им владеет подлый дядюшка!

Я извлекаю из папки еще одну розовую бумагу с водяными знаками и печатью с двуглавым орлом. Вверху тисненые буквы «Свидетельство о государственной регистрации права». Ниже я вижу фамилию дяди и бормочу под нос следующую строку:

— Объект права. Помещение, нежилое, общая площадь три тысячи пятьсот квадратных метров. Адрес объекта. Москва, проспект Вернадского…

Никита выхватывает бумагу. Он человек опытный и быстро въезжает в ситуацию.

— Ни хрена себе! Это же торговый центр на Вернадке! Тот самый, где вы сели ко мне. Он принадлежит твоему дяде.

— Мы туда часто ездили всей семьей, — вспоминаю я.

— Твой дядя оформил торговый центр одновременно с квартирой. Значит, он раньше принадлежал твоему отцу. Что получается? Раз твои предки погибли, то ты, Пашка, — законный наследник. Врубаешься?

— Ну.

— Ни хрена ты не врубаешься. Давай еще по пиву, и я тебе растолкую.

Никита отчпокивает крышку и подставляет мне открытую бутылку. Я отодвигаю пустой бокал и пью из горлышка, так привычнее. Никита сдвигает все бутылки в кучу и начинает объяснять:

— Это собственность твоих родителей. Если ты наследник, то всё, ты понимаешь ВСЁ, что было у твоих предков достается тебе. Торговый центр, дом, квартира, деньги, машина. — В процессе перечисления Никита одну за другой двигает ко мне бутылки. — Машина у вас была?

— Две. У папы и мамы.

— Вот! У тебя должны быть две тачки. — Еще пара бутылок оказывается в моей куче. — Ты мог бы ездить не на такси, а рулить своей машиной.

Никита сжимает перед собой кулаки и показывает, как должен управлять автомобилем крутой драйвер.

— У меня нет прав.

— Фигня, я научу. И жилье тебе принадлежит по закону. Ты мог бы не тратиться на мою халупу, а жить в обалденной квартире. «Серебряные ключи» это же элитный жилой комплекс. А в торговом центре сидят арендаторы. Они же бабло отстегивают владельцу каждый месяц. Представляешь, это сколько?

— Сколько?

— Немеряно! Ты богатый человек, Пашка!

— Он нищий инвалид, — грубо вмешивается в деловую мужскую беседу Марго.

— Так и есть! Его обобрал дядя. — Никита сдвигает все мои бутылки на край стола. И спохватывается: — Ты сказала: инвалид? Я, конечно, понимаю, здоровых людей не бывает, бывают недообследованные, но…

Никита хлопает глазами, стремясь обнаружить у меня отсутствующие конечности. Приходится объяснять, что после катастрофы я был прикован к инвалидной коляске и до сих пор числюсь инвалидом.

— Но всё в прошлом? Это не вернется?

Если бы я знал ответ на этот вопрос! Я сам себе его задавал десятки раз, и тут же отгонял панические мысли. Как же хорошо, когда можешь ходить!

— И фамилия у него Соломатин, а не Соломин, — окончательно опускает нас на грешную землю Марго.

— Это проблема, — соглашается Никита.

Мы выходим с ним на балкон покурить.

— Ты только на перила не облокачивайся, держись у стеночки, — предупреждает Никита, показывая на хлипкое заграждение. — А дядя тебя не признает, ежу понятно. На хрен ему делиться! Кто-нибудь еще может подтвердить, что ты это ты?

— В Москве?

— Ну а где же.

Я чешу затылок.

— Не знаю. Может, одноклассники.

— А ты их сам помнишь? Ты же говорил, что у тебя с памятью… — Никита крутит у виска растопыренными пальцами.

— С памятью беда, — соглашаюсь я. — Но когда я понял, что передо мной родной дядя Артур, я вспомнил, что у него был сын, мой двоюродный брат. В детстве мы ходили на речку, и он учил меня плавать.

— Это не вариант, сыночек с папашей заодно.

— Дядя ляпнул, что у него нет ни сына, ни жены, — припоминаю я оговорку дяди в квартире. — Выгнал, наверное, с него станет.