Сергей Бакшеев - Верни, если успеешь

Замахнувшись плинтусом, он выскочил из-за угла. Опять никого. Но «пантера» не могла стать полностью бесшумной. Он не слышал признаков движения, значит, она притаилась где-то рядом.

– Я понимаю на счет денег. Извечная жадность. Но почему ты хотела изуродовать девушку? Зачем кислота? – обращался Михаил к немым стенам. – Этого я не прощу и не дам тебе уйти.

Из проема с грохотом обрушилась стремянка. «Пантера» с криком выскочила из комнаты и побежала по коридору. Стремянка повалила стопку светильников и загородила проход. А женщина уже свернула за угол. Давыдов понял, что коридор идет по кругу, и сейчас она окажется там, где осталась Дина. Если девушка еще без сил, то…

Он не стал преодолевать завал, а побежал в противоположном направлении. Но его путь оказался длиннее. Свернув к серверной он увидел Дину, сидевшую на полу. Над ней возвышалась «пантера» и затягивала вокруг шеи девушки петлю из провода.

– Стоять! Еще шаг, я ее вздерну и сломаю шею! – предупредила она.

Михаил замер и поднял руки.

– Успокойся. Что ты хочешь?

– Разбей свой телефон! – приказала «пантера».

Михаил бросил трубку на пол и раздавил каблуком.

– А теперь ты откроешь входную дверь. Я спущусь с девчонкой в лифте, а ты останешься здесь.

– Хорошо. Так и будет. А потом? Когда ты ее отпустишь? – Михаил повторялся, чтобы выиграть время и найти выход из новой опасной ситуации.

Но «пантера» не дала ему сосредоточиться. Она отчеканила с леденящим душу бешенством:

– Не задавай вопросов! У тебя минута, чтобы открыть входную дверь. Или девчонки не станет!

– Тогда я убью тебя! – сорвал накопившуюся ярость Михаил.

– Может быть, но сначала умрет Дина, – парировала «пантера». – Время пошло, Давыдов.

Полковник Григорьев переступил порог больничной палаты. В носу засвербело. Резкий дух противовоспалительной мази наслаивался на запах моющих средств. Трое спецназовцев на кроватях показались ему осунувшимися. Странно было видеть парней без бронежилетов, боевой амуниции и защитных шлемов.

– Здорово, орлы! – нарочито бодро приветствовал Григорьев. – Я тут вам витаминов принес.

Он выложил на тумбочку фрукты и соки. Командир спецназа попытался сесть.

– Нас жены закормили, товарищ полковник. Еле их выпроводили. А то от женских причитаний уши вянут.

– Ты лежи, лежи, – остановил его Григорьев и кивнул на замотанную бинтами руку. – Как рука?

– Вытащили пару осколков. Надеюсь, пальцы будут сгибаться. А то, как же я на курок буду давить и рюмку держать.

– Мы поможем, – откликнулись двое бойцов, показывая свои пальчики. – Было бы что.

– В следующий раз принесу, – понял намек Григорьев.

Ему понравилось настроение офицеров спецназа. Он предварительно побеседовал с хирургом и узнал, что у одного из них множественные переломы ребер и ушибы грудной клетки, у другого перелом ноги. Ранения средней тяжести. Через недельку можно отправить ребят домой, комиссование им не грозит.

– Вы извините, парни, что так получилось. Недооценил я Фатиму. Не думал, что она такое устроит.

– Олег Александрович, это наша работа, – ответил за всех командир. – А как жильцы? Есть пострадавшие?

– Обошлось. Порезы, ссадины, ушибы, а в целом – повезло. Погибла только террористка.

– Упертая оказалась, не хотела сдаваться. А ведь ее бы привлекли только за подготовку.

– За Фатимой много старых грехов. Могла получить пожизненное, вот она и сделала свой выбор.

– Туда ей и дорога. А мы оклемаемся, будьте спокойны.

– На службу не спешите. Подлечитесь, как следует. Чтобы не скучали, я вам телевизор организовал. Сейчас Юра Бурков подвезет.

– За это спасибо. А то мы турнир по судоку устроили, так они втихаря подсказками пользовались, – командир шутливо метнул в сослуживцев полотенце.

– Сами учили проявлять хитрость.

В палату, толкнув плечом дверь, протиснулся Бурков. В руках он нес плоский телевизор.

– Куда его?

– Давайте в угол на тумбочку, – засуетились раненые. – Там есть розетка, и провод из окна торчит, кто-то до нас антенну соорудил.

Григорьев заметил, что Юрий Бурков выглядел несвойственно мрачным и даже не пытался подбодрить раненых коллег. По его глазам он понял, что у майора есть новость, о которой он не хочет рассказывать в палате.

«Кто эта «пантера»? Чье лицо под маской? Она знает мою фамилию и имя Дины. Возможно, слышала от Моисеева. Но как же мне знаком ее голос! И фигура».