Максим Шахов - Игрушка из Хиросимы

А от причалов залива отплывали тысячи рыбацких лодочек и суденышек, чтобы поспеть с уловом затемно, когда начинает работать необъятный рыбный рынок. Не позднее пяти часов утра на прилавках будут разложены горы тунцов, омаров и раковин, в аквариумы запустят осьминогов и креветок, плетеные соломенные корзинки наполнятся доверху деликатесной икрой.

А потом на рынке начнутся торги… Чуть позже похожие торги начнутся на знаменитой бирже в районе Нихонбаси, главный зал которой занимает полторы тысячи квадратных метров. И высыпят на улицы миллионы сине-черных пиджаков и темно-голубых юбок, и проглянет сквозь пелену смога солнце, засверкают стальные и стеклянные грани небоскребов, зазеленеют островки скверов и парков.

Увидит ли Бондарев завтрашнее утро? Такой уверенности у него не было, поэтому он поспешил стереть вопрос из памяти или хотя бы загнать его в самый дальний, самый темный уголок подсознания. Точно так же, как запрещал себе вспоминать, что произошло несколько дней назад, когда он приземлился в Токио. От таких мыслей рождались страх и неуверенность в себе.

Влившись в поток пассажиров, он вышел из самолета в туннель, который, подобно шлангу гигантского пылесоса, всосал в себя всех без остатка. В конце туннеля, как водится, был яркий свет, и там не поджидал Бондарева очередной автоматчик в черном колпаке, натянутом на лицо.

Можно было расслабиться. Помахивая небольшим саквояжем, приобретенным взамен спортивной сумки, Бондарев вышел из здания аэропорта, нашел свободное такси и покатил в центр Токио. Таксист несколько раз переспросил адрес, Бондарев дважды повторил, а на третий раз одарил таксиста таким выразительным взглядом, что тот больше не возникал, предпочитая отмалчиваться и смотреть прямо перед собой.

Бондарев делал то же самое. Он прибыл в Токио без приключений, равно как без приключений улетел из Хиросимы. Хато Харакумо и его головорезы не ожидали от него такого хода. Бондарев выбрался из особняка без труда, перемахнув через ограду. Что оказалось трудным, так это расстаться с хозяйкой дома. С Мизуки Такахито, околдовавшей его. Он уехал из Хиросимы совсем недавно, но его уже тянуло обратно.

А вот встреча с ближайшим родственником Мизуки, ее братом Макимото, воспринималась как неприятная обязанность. Крайне неприятная. Потому что, несмотря на его приятные манеры и обходительность, этот тип совсем не нравился Бондареву. Было в нем что-то скользкое. Да и вообще Макимото вызывал сильнейшие подозрения. Бондарев не доверял ему, и этой ночью ему предстояло разобраться, имелись ли для этого веские основания.

Когда таксист высадил его неподалеку от жилища Макимото, он ему позвонил и отчетливо произнес пароль:

— Сталинград. Семнадцатое июля.

В этом не было необходимости, поскольку они уже были знакомы. Но Бондарев начал с пароля умышленно. Пусть собеседник считает его тупым солдафоном, глупым русским Иваном, которого легко обвести вокруг пальца.

Похоже, трюк удался. Произнеся отзыв: «Второе февраля», Макимото не удержался от иронического смешка.

— Моси-моси, — поздоровался Бондарев по-японски и снова перешел на английский: — Как дела?

— Все нормально, — ответил Макимото.

— Отлично. Нам нужно встретиться.

— Э-э… Что ж, приезжайте.

— А я уже приехал, — ошарашил Бондарев собеседника. — Сейчас поднимусь. Мартини смешивать не надо. Чайную церемонию тоже устраивать не будем. Я бы выпил охлажденной воды. Только без яда, договорились?

— О, да… Ха-ха, — смех Макимото прозвучал фальшиво и натужно.

Бондарев осмотрелся, быстро вошел в здание, поднялся на нужный этаж и постучал. Звонком он не воспользовался. Стук в дверь звучит намного тревожнее и настраивает людей на нужный лад.

Макимото открыл сразу, словно стоял в прихожей, прислушиваясь к происходящему за дверью. Его симпатичное лицо подергивалось от не слишком успешных попыток изобразить приветливость.

— Рад вас видеть, — хлопнул его по плечу Бондарев. — Но где же ваша ослепительная улыбка? Вы казались мне веселым парнем.

Макимото старательно улыбнулся. Стало заметно его несомненное сходство с Мизуки.

— Молодец! Таким вы мне нравитесь больше, — одобрительно проговорил Бондарев.

Пропустив его в квартиру, Макимото опасливо выглянул в коридор, а потом тщательно запер дверь на два замка и чуть ли не шепотом произнес:

— Спасибо за комплимент, но вы напрасно сюда явились. Зачем подвергать мою жизнь опасности?